4.5

Страшная книга о жутковатой войне в Якутии зимой 1922-1923 гг.

Я решил прочитать ее после интервью Юзефовича в «Афише». Он подкупил меня тем, что обещал быть беспристрастным, не вставать ни на сторону белых, ни на сторону красных. И обещание он с честью сдержал.

У автора два реальных героя – белый генерал (как и большинство оных получивший это звание уже во время Гражданской войны от сомнительных властей) Анатолий Пепеляев и красный анархист, полулатыш-полурусский Иван Строд.

Несмотря на скромные размеры отрядов их противостояние в якутской тайге было действительно эпическим. Вас пугали детские сказки Мартина о мире за Стеной? Правда всегда страшнее любого вымысла. Людоедство в отрезанных от снабжениях заброшенных имперских станциях телеграфа, осада зимних крепостей, построенных из навоза и трупов, страх получить пулю от ушедших в лес снайперов-якутов. И бесконечные интриги, интриги, как среди красных в борьбе за престиж и власть, так и среди белых за идею и золото с пушниной.

Про эти (или почти эти) места я читал у Арсеньева в Сквозь тайгу . Книга рассказывала об экспедиции 1927 года, с бесславного окончания похода Пепеляева прошло всего 3-4 года, но жизнь уже кажется мирной, непохожей на те постоянные качели военного успеха, на которых качались якутские красные и сибирские белые. Странно и страшно.

Юзефовичу удалось оживить этот мир тайги, населить его ужасом, не мифологическим, а рукотворным, созданным человеком. В этом и схожесть и непохожесть этой книги на Сердце пармы , хотя иногда чувство узнавания есть, например, когда якутские повстанцы нападают на отряд красных под предводительством грузина, выдвигающийся на Якутск – чем не войны русских с вогулами?

Любопытно было обнаружить и скопцов, о которых я совсем недавно прочел занятное исследование Лоры Энгельштейн. Царская власть ссылала их на всякий случай на край света, но неумолимая история дотянулась до них и здесь, заставив выбирать сторону в гражданском конфликте. Они, что неудивительно, выбрали красных, так как от белых добра они не видели, а красные им еще ничем не насолили.

Но самое удивительное в этой истории – это милосердие. Люди безмерно устали воевать. С обеих сторон. Белых потянули еще раз попробовать расшевелить население против советской власти идеализм и (некоторых) жажда наживы. Красным нужен был прочный мир. Обе стороны всячески пытались решить дело переговорами, постоянно засылали парламентеров, изрядное число людей перебегало туда-сюда, некоторые по нескольку раз. Пленных лечили и оберегали. Раненых оставляли противнику без опасения, что он надругается над ними.

Сказывалось и то, что со стороны белых лидером был Пепеляев. Он откровенно напомнил мне Шеклтона, такой же фатализм и умение сохранять лидерство в условиях чудовищной ледяной пустыни. Он не вешал, не пытал, не расстреливал и верил в сверхмиссию сибирского крестьянства. Сочетание идеализма и наивности поражает.

Красные Строд и Байкалов немного от него отличались. Они тоже старались не гневить местное население, от которого откровенно зависели и которое только что перестало бунтовать. Они также пытались урезонить белых, предлагали им сдаться и принимали перебежчиков. Как показал финал истории, они не особо обманывали. Нижних чинов белых просто распустили после фильтрации, унтеров отправили в ссылку (рядом, дальше Якутии некуда), а старших судили и дали высшую меру, замененную на относительно небольшие сроки.

Вышел на свободу Пепеляев в 1936 году, уже совсем в другой стране. Ни он, ни Строд не пережили больших репрессий конца 30-х. И в этой общности судеб какая-то ужасная несправедливость и одновременно логичность гражданской войны.