5 Мам, почему ты плачешь?

Не с первого раза приняла вторжение Норштейна в запредельно-прекрасную сказку Козлова. Но приняла. Иногда кажется, что вижу слишком много, тогда как аннотация призывает видеть весёлые приключения смешного и чересчур пугливого и любопытного ёжика... Но такова человеческая натура - искать себя вне себя.

Тем временем филины угукали в Колодец, а Ёжик льнул к Костру, тайно мечтая раствориться в нём, потому что опять он не нашёл того, к чему шёл. Филины заливали страшную пропасть вином. Звёзд никто не видел. Был туман. Угукали всё громче, соревнуясь с оглушительной пустотой.

Туман неизбежен. В нём вяло течёт жизнь. Сквозь туман ёжикам жизненно необходимо идти к кострам и медвежатам, чтобы считать звёзды. В тумане неожиданно теряется и так же внезапно находится надежда. Глупая, наивная. Тоже слепая.

А Медвежонок у костра из можжевеловых веточек как и смерть где-то вне жизни. Вне тумана. Если покопаться глубоко, получается найти в себе всё, что ищешь вне себя. Ненадолго. Спрятаться от тумана. Но скоро он заберёт и это, швырнув взамен слепую подругу.

А может, и не заберёт. Слепая подруга не дремлет и уже накачивает тошнотворным оптимизмом. Всё отлично. Всё кем-то тщательно продумано. И не утомила его эта однообразная толкотня?

И да, Ёжик в этой сказке (притче?) отнюдь не чересчур пугливый. Если он пугливый, то я - Пётр первый. Слышь, автор аннотации.