4 Если бы Хейли был японцем… Или нет?

Во время чтения мое отношение к книге колебалось между «Зачем я вообще полезла в производственный роман, когда мне не интересны ни двойная бухгалтерия, ни принципы командной работы, ни причины зарубок на корнях сельдерея?» и «Как хорошо; дайте еще!». Аннотация обещает: «Прочитав роман и в очередной раз оказавшись в супермаркете, вы не просто механически наполните тележку продуктами, но и с интересом и любопытством посмотрите вокруг…» Ее автор не солгал: вчера бродила по фруктово-овощному отделу и поймала себя на том, что присматриваюсь к товару не только с позиции «свежий – не свежий, заслуживает ли покупки», но и с позиции «почему именно так, а не иначе, и почему на эту зелень скидка, а другая продается втридорога».

Сатоси Адзути действительно показывает нам закулисье работы японского супермаркета конца 60-х – начала 70-х годов. Понятно, что другая страна, иные менталитет и время накладывают отпечаток на восприятие романа. Кое-где хотелось, не вникая в тонкости махинаций не особо честных работников и способы выправить ситуацию, поскорее добраться до чего-то поживее и интереснее (разумеется, субъективно интереснее). Где-то хотелось остановиться и подумать над тем, как сеть супермаркетов, этот неповоротливый гигант, может усилиями множества людей приспосабливаться к меняющимся реалиям. «Исиэй-стор» делают «живой» именно люди – плохие или хорошие, самоотверженные энтузиасты или те, кому важно только сохранить за собой место и обогатиться. Это система, пребывающая в вечном движении, даже если кажется, что наступил застой.

Главный герой – Рёсукэ Кодзима, бывший служащий крупного банка. Он находит себя в управлении всевозможными (прямо-таки универсальный солдат!) процессами работы «Исиэй-стор». Для него это становится не просто местом работы и самореализации – и тут невольно задумываешься о том, какие акценты в своих произведениях расставляют западные авторы и авторы азиатские (в данном случае японец). Тут-то и вскрывается тот самый менталитет, из-за которого этот народ представляется трудолюбивым, ориентированным на результат вкупе с идеей цельным механизмом, отдельные винтики которого если и выбиваются из общего ритма, то либо возвращаются в строй после внутренней работы, либо… выпадают из обоймы.

Отдельной веткой в повествовании идут любовная линия (робкая, выполненная, скорее, наметками, чем намертво вшитая в историю) и проблемы семьи – рутина, нелюбимая и нелюбящая жена, отсутствие взаимопонимания и принятия. Тут, признаться, автор меня удивил… Или, опять же, дело в менталитете, и в работе, к примеру, того же Артура Хейли, задумавшего подобный сюжет, все закончилось бы иначе? Понятия не имею. Правда! Но мне это очень понравилось; в противном случае финал вышел бы, на мой взгляд, предсказуемым.

Рекомендую любителям производственных романов. Не рекомендую тем, кого «мелкие» конфликты в сфере, далекой от привычных интересов, заставляют закатывать глаза.