3

Шолохов выбирает тему, которую нельзя толковать однопланово. Идеология, конечно, требовала описания положительных сторон нововведений, но талант писателя и художественный взгляд не мог отразить эту идею так, как требовало время и режим.

В целом зажиточные крестьяне, кулаки – понятия, которые нигде в романе не оправдываются, но есть в романе эпизоды, которые говорят о неоднозначной авторской оценке «нового строя»....

Когда толпы врываются в дома к «кулакам», все «животное» и дикое в людях, которые занимаются коллективизацией по форме, а грабежом по сути, выступает на поверхность. Люди жили рядом, бок обок, кому-то жилось лучше, кому-то хуже… Но тут они, бывшие соседи, оказываются по разную сторону баррикад – это гражданская война в малой форме, локальная, в отдельно взятом доме кулака. При виде чужого, теперь доступного каждому, люди теряют свое человеческое лицо и обнажают истинное.

Мы не можем не сочувствовать бедным, вынужденным жить в домишке с земляным полом. Но эти бедные получают возможность взять чужое – и становятся неуправляемы. Сцены «грабежа» рисуются очень живо, хорошо запоминаются, можно представить себе, как это происходило, словно бы сам был там и видел все своими глазами. При этом зрелище рисуется трагичное.

Некий апофеоз – оторванная голова гуся – можно сопоставить с безумным, «безбашенным» и «безголовым» деянием. Люди не отдают себе отчет в сути коллективизации, они учиняют грабеж, разбой, словно захватчики осаженной крепости…

Радость при «напяливании» на себя чужой юбки или валенок, даже злорадство, демонстрируют нам сторонники «коллективизации» - при этом понятно, что каждого из них толкает на такие действия что-то свое, какая-то личная причина, а вовсе не идеологическая позиция. Многие просто понимают, что вступление в ряды сторонников нового режима – это их единственный путь к более-менее сносной жизни.

Озадачивает финал романа. Осуждения властями и гибель героев (например, Давыдова, к которому читатель на страницах романа не раз проникается искренней симпатией – одна только речь на собрании, которая побудила людей вновь вступать в ряды «партийцев», вызывает у читателя чувство уважения к герою) – как некий результат, штамп, итог.

При этом можно трактовать такой итог, как и весь роман, двупланово: осуждение подсобничества заговорщикам выглядит вполне оправданно. Но читатель не принимает этого, сочувствует, возмущается – не этого ли хотел добиться Шолохов?..