Нууууу… я дочитала. В общем предыдущие книги были разминкой перед «Радугой», прочитать я хотела именно её и мне проще прочитать и ничего не понять, чем бояться, что я прочту не пойму.
Писательство про то, как же сложно было читать я опущу, про то, куда упала моя самооценка тоже. И про то, что надо бы еще перечитать. Хотя пару личных моментов отметить можно: один раз мне пришлось давить тошноту, после одного красочного описания, читая про просторы Средней Азии я вздрогнула, когда увидела имя Ленитроп- я вообще забыла, что читаю американца и читала какой-то русский роман.
Постараюсь хоть как-то рационализировать всё, что я не поняла.
Всё повествование строится на споре двух противоположностей. При этом в мире, реалии которого очень сильно изменились, если не сказать, что перевернулись с ног на голову( ну и где мои способности формулировать мысли, когда они мне так нужны?).
Затравка в споре павловца Стрелмана ( кто бы знал как я ему в момент диалога с Мехико сочувствовала, я вот себя во время чтения книги чувствовала как Стрелман) и статиста Мехико.
Стрелман живет в мире, где главный Бог- это закон причины и следствия, есть только два состояния 0 или 1, а в конечном счете жизнь или смерть.
Мир Роджера Мехико, это где между 0 и 1 есть бесконечное множество, а самый страшный его грех – это непризнание причины и следствия, звеньев истории. То, чего так страшится Стрелман и намек на то, в какой мире происходит действие романа: в мире, где все события могут оказаться случайностями, никак друг с другом не связанные.
Если я не стала окончательным параноиком, но намеки на новый мир рассыпаны по всему роману, это и странный сценарий про пистолеты, которые действуют как пылесос, высасывая пули из тела жертвы, обратный путь Древа Жизни, ну и заключение Ленитропу, что «мы хотели собрать человека, но в итоге мы его разобрали».

Дальше...

А жизнь Зоны- это колебания между нулем и единицей, она то подходит к одному из пределов то удаляется не достигая ни одного из них. И к концу романа плавно спускается до полного нуля… в символике Таро. Смерть приходит не в образе костлявой старухи, ей-то во время WWII точно никого не удивишь, а в образе Шута.
Как же обойти тему паранойи, этого дитя человеческого эгоцентризма. Никак. Паранойя марширует в романе под руку с Ними. Такая насмешка над искореженной исковерканной жаждой авраамического Бога, доброго Отца. «Отец» тут, по правде говоря, совсем не добрый, остальные компоненты присутствуют. Они могут все подстроить, Они знают кто какой шаг предпримет, Они с легкостью управляют миром, мир, который Они строят- ужасен, и единственный вариант Жизни- это противостояние Им. Только перед тем, как начать войну надо убедиться, что Они не просчитали заранее, что ты будешь с Ними воевать и именно Такими методами. Но паранойя может быть и неким спасением, как например, в случае с Пёклером. Где вполне возможно, история о том, как Они каждый год подсовывали ему новую дочь хоть как-то защищает психику от осознания того, что ты совершил инцест.
Интересна история Чичерина. Мой рассудок погорел в бесславной попытке привязать теорию предопределенности Истории ко всей остальной телеге. Но размышления Вимпе, что раз все предопределено, то зачем умирать не оставляют меня в покое. Но в целом, история Чичерина- такая веселая шутка о третьем запасом пути. На протяжении всего действа он бегает за своим братом, своей «половиной» Энцианом . С одной стороны эти поиски для него источник жизни, но вот Энциан, скорее всего куда ближе к олицетворению смерти, для Чичерина во всяком случае. И вот с точки зрения все логики, Чичерин либо должен был встретить Энциана и … непонятно, либо пострадать от советских агентов. Шутка в том, что вся его история ломается тем, что этот сторонник марксизма с его предопределенностью становится жертвой случайности, огребая по голове приворотом от ведьмы Лихи. Ну да, если вам кажется, что тут выбор из двух вариантов, то совершенно точно, что там есть внезапный третий.
Впрочем, еще смешнее то, что мне самой кажется, что буквально в самом начале романа уже описано, как будут выглядеть все попытки его интерпретаций. Это момент, где фрейдисты объясняют, почему у Ленитропа встает на ракету. На такой саморазоблачительной ноте имеет смысл уже заканчивать. Дальше...