4

Ох уж эти сказочные принцессы!

Гладкая кожа, густые волосы, длинные ноги, красивые глаза – сущий идеал! Жить бы да радоваться. Но вечно им чего-то не хватает. Этой вот – сострадания. И не дает же спокойно жить этот малюсенький недостаток, ни себе, ни другим. Нет сердца, нет сострадания, нет любви. А тут еще эти влюбленные парочки, со своими чувствами, горящими глазами и планами на будущее. С этим их душевным единением и полным всепрощением. «И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит вас»… Смерть, может, и не разлучит, а вот наша бессердечная принцесса… С холодным расчетом и абсолютной трезвостью ума она крушит, рвет, выдирает с корнем. Взывает к инстинктам, самолюбию, заставляет лгать, притворяться, путаться. И вот "искренние" чувства дают трещину под напором непредвиденных трудностей и неприглядной реальности. Самые затаенные желания выплывают наружу, проблемы обостряются и вот уже бывший возлюбленный кажется другим человеком, совсем непохожим на того, кто совсем недолгое время назад был объектом высокого чувства.

Эта книга жалит, кусает и плюется желчью из чувств с примесью похоти и слепого вожделения. Эта сказка даже не притворяется чем-то милым и трогательным. Нет. Не хочешь страдать – вырежи себе сердце. Без обезболивающего и лишних сомнений. И не медли, иначе оно начнет взывать к твоей жалости. Не мечтай об идеальной любви, ибо если она настигнет тебя, то сожрет и не подавится, а потом выплюнет в ставшую уже омерзительной привычную реальность. Мир так меняется, если снять розовые очки.
Впрочем, принцессы тоже люди. И никто не узнает, что каждое утро она отточенным движением вырезает и выбрасывает голодным собакам свое постоянно отрастающее сердце. И если вас это шокирует, не беритесь за эту книгу. Потому что это только вершина айсберга, потому что эта книга прекрасна в своем уродстве, потому что она – это гротеск, драма и комедия в одном флаконе. Который выпиваешь залпом и по горьковато-сладкому привкусу, похожему на кровь, пытаешься понять – что это я только что проглотил?...

И с тех пор никто не жил долго и счастливо. Кроме Кушлы. Да и та более или менее.