5

Когда в 2008 году я лихорадочно прокрастинировала Пратчеттом, то по какому-то странному принципу выбрала один только цикл о Ринсвинде, сейчас же пришла пора заполнить пробелы, следуя в хронологическом порядке.
Итак, цикл про ведьмочек. Нас запустят поглубже в географию Плоского мира, в самые глухие его уголки, дадут нормально, а не галопом, посмотреть на жизнь обывателей и Незримый университет, а еще расскажут, чем ведьма отличается от волшебника. И волшебник – от ведьмы.
А еще Пратчетт очень меня удивил.

К стыду своему признаюсь, что у меня всегда были сомнения насчет точной жанровой идентификации его книг. Еще до чтения я слишком часто сталкивалась с утверждением, что это пародия на фэнтези, однако, наверное, пародия в моем представлении – нечто более жесткое, так как большая часть цикла про Ринсвинда казалась мне веселым и разухабистым юмористическим фэнтези. Некоторые клише и штампы действительно обстёбываются, но очень мило и пушисто.
А вот сейчас я, кажись, под видом смешной фэнтезятинки о Плоском мире прочитала вполне конкретную сатиру на мир круглый.
Пратчетт прямо с порога, не скрывая своих намерений, ставит вопрос гендерного равноправия, точнее, неравноправия, и вопрос этот у него будет стоять до победного конца, пока не намотает на себя ткань бытия. Показательно уже само оригинальное название, которое у нас почему-то перевели как всегда с задором топора и полным отрубанием смысла.
Получилось на удивление серьезно, дерзко и остроумно, при том, что сохраняются обычные для цикла мимими, мягкие накладки на всех углах и добродушный характер большинства персонажей. Даже волноваться не надо, с первых страниц понятно, что справедливость восторжествует, но куда интереснее следить за самим процессом, за наивной живучестью начинающей ведьмочки Эсквилины и ехидной пронырливостью матушки Ветровоск. Эти двое построят всех шашечками так, что маманигарюй.

Также мы еще больше узнаем о принципах работы магии и организации пространства. Позаимствованная из "Темной стороны солнца", она представляет собой бесконечный спектр вариаций одного мироздания, внутри которого можно перемещаться. И вариации эти влияют друг на друга, накладываются, как тени, что несколько сентиментально попахивает Желязны. Однако всё-таки эти тени действительно несут не пространственный, а чисто вариативный характер. В исполнении Пратчетта система выглядит забавной и обманчиво простой, но, если всмотреться повнимательнее, можно углядеть в ней шикарные просторы для гипотез.

В общем, перестал он быть для меня чисто юмористическим писателем, всё куда запутаннее и запущеннее. Да и цитат внезапно столько, что книги стали просто все пестреть закладками.
В следующем году вернусь к нему, никуда я уже не денусь.