3.5

Эта книга будет "пострашнее Фауста Гете". Она отчетливо отдает едким пеплом на вкус, прогорклым ладаном в нос и аккордами органных басов в уши. Мощная, темная, мрачная, как католический собор в дни без мессы. Что еще добавить про атмосферу? Читать эту книгу хочется под григорианские хоралы проекта Era. Помните?
Dori me Interimo adapare
Dori me Ameno, ameno latire
Latiremo
Dori me.

"Овод" наполнен религией по самую маковку, от хвоста до кончиков ушей, какой бы антирелигиозной и атеистической книга не казалась, она маскируется. Повторюсь, она насквозь пронизана религией, и такое ощущение, что достигает противоположного задуманному. А кто вообще придумал, что она о революции? Революционные настроения Италии первой половины XIX века для меня оказались лишь фоном одной семейной трагедии, тем более собственно революции так и не случилось.

Тяжелая, тяжелая книга об ошибках, которые на ошибках едут и ошибками погоняют. Вся трагедия и драма этой книги - в ошибках, у кого-то в ошибках легковерия или даже недоверия, как у Джеммы, у другого - в юношеской истеричности и максимализме, а у третьего просто сын - идиот. Кажется, этот сын, главный герой, ни одного разумного решения не принял, что в изнеженной юности, что в революционной зрелости. Все у него на эмоциях, все резкое, все махом. При малейшей проблеме он сразу бросается обрубать концы, крушить, рушить, как двухлетний малыш надуется, все, "не играй в мои игрушки и не писай в мой горшок", или, что точнее отражает суть произведения, "злые вы, уйду я от вас"! Эй, Артур, а поговорить? Попробовал и получил пощечину? Ну это же все, конец света, теперь и на одном поле не присесть.

Роман четко разделен на две не совсем равноценные части, первая где-то треть - детство и отрочество Артура Бертона, младшего сына в семье богатых судопромышленников, нежного, лилейного мальчика, поведшегося на студенческие разговоры о революции и попавшего в результате в ловушку властей. И все почти хорошо кончилось в этой скучной истории, если б вот не случилась пощечина от любимой девушки, да анонимное письмо о настоящем отце, священнике, любимом padre. Ну а дальше как по нотам обиженных младенцев все пошло-поехало. Вторая часть - о мести, чисто граф Монте-Кристо. Уйду, пусть все страдают, вернусь, увижу, как все страдают, и мне будет хорошо. Вот ушел, а меня тут бьююююют, притесняюююююют, меня никто не любиииииииит, это они во всем виноваты, что я ушел. Вот вернусь, и всем покажу, всех накажу! Неправильный вывод следует за неправильным выводом, неверный выбор за неверным выбором. Это все религия виновата! Padre виноват. Джемма виновата. Чуть-чуть Джемма виновата. Вообще все виновны, кроме я. Неспособность обратить взгляд на себя самого удивляет.

И какой же нечеловеческий выбор Овод предлагает своему отцу после всех своих ошибок - ты, пап, откажись от своих убеждений, от своей веры, от себя самого - ради меня, разрушь свою жизнь - ради меня, вот же он я, твой блудный сын. Я-Я-Я такой хороший, Я-Я-Я вернулся, люби меня-меня-меня. Или ты, или я, пап.

Финал известен.
Просто иногда бывает поздно исправлять ошибки.