4

Читала и думала, что самое страшное, что может случиться с человеком, это не война, не стихийные бедствия и не зомби-апокалипсис, а … его детство.

Если детство было счастливым и безоблачным, то тяготы взрослой жизни, конечно, могут покалечить, но ранние детские шрамы – самые глубокие, самые болезненные и часто почти не совместимые с нормальной жизнью.

"Мне было девять лет, но я справлял нужду с помощью матери"

Нет-нет, не бойтесь, это не жалостливая книга про ребенка-инвалида. Точнее не так – бойтесь! Бойтесь хотя бы потому, что загадка вышеприведенной цитаты объясняется если и болезнью, то вовсе не физической, и не самого мальчика, а его матери.

Ребенок живет в маленьком замкнутом мирке, ограниченном лишь папой, мамой и трейлером, в большой мир – только за руку с мамой, мужской туалет – единственное место, где можно пару минут побыть одному без надзора. Как ему кажется. Потому что мама сына туда не отпустит одного. А сын под строгим взглядом матери не будет способен на мочеиспускание, пока мать ему не поможет, вставив палец в задний проход.

Если вы уже шокированы и готовы бросить читать рецензию, то и книгу читать уж точно не стоит. «Жесть» будет идти по нарастающей, «Культура шрамов» - это мир насилия, всяческих перверсий, грязи, педофилии, инцеста и безысходности.

И самое страшное – это даже не описание жизни детей в вечном страхе побоев и сексуального насилия, не история о том, как отец убивает мать, а после издевается над детьми – современный читатель прочел уже столько леденящих душу кровавых и жестоких триллеров, что так просто не испугаешь – а ощущение обыденности, повсеместности и, оттого, некой сверхреалистичности зла и насилия, стойкое чувство того, что мы все живем вот в этой вот «культуре шрамов».

Вот обычный трейлер, где живет семья – мама, папа и сын, они могут остановиться у вашего дома, но лучше не знать, почему ребенок называет мать и отца «Выход» и «Паника», вот обычный многокватрирный дом, может быть, ваш, а за стеной, может быть, дрожит от страха голодный и искалеченный подросток, а за тонкой занавеской совершаются ужасные ритуалы…

Что же делать всем этим травмированным людям? Для них даже вопрос так не стоит. Чаще всего они не могут уже ничего. А что делать обществу? Лишь надеяться на психологов, психотерапевтов и психиатров.

Однако автор преисполнен скептицизма относительно помощи психически травмированным людям. Он одинаково негативно настроен и иронизирует над самыми разными направлениями современной психотерапии и психиатрии – от применения сильнодействующих лекарств и гипноза до «терапии средой» и разговоров на кушетке.

Более того, автор выдвигает провокационную мысль, о том, что по-настоящему понять (а, значит, возможно, и как-то помочь) «психа» может только другой «псих», но в белом халате.

Герои-психотерапевты у Дэвидсона не менее колоритны, чем их пациенты – один, бывший наркоман, пытающийся понять причину странного психического расстройства пациента, давая тому «кислоту», другой – ученый, исследующий проблемы внутрисемейной сексуальности, живет (в различных смыслах этого слова) со своей младшей сестрой.

Думаю, Дэвидсон в своем желании эпатировать читателя все же излишне скептично отнесся к возможностям современной психотерапии. Так или иначе за много веков развития медицины люди хоть и не на 100 %, но все же неплохо научились лечить болезни тела, но возможно, есть надежда для и больных и покрытых шрамами душ.

Резюме: сильный и шокирующий дебютный роман, не лишенный недостатков, свойственных дебютным романам, но достойный прочтения. Однозначно в Подборку общества извращенцев.