3.5 Власть привычки есть отчаяние

Если бы можно было придумать роман, созданный из предупреждений на пачках сигарет - пародонтоз, импотенция, мертворождение, самоуничтожение, страдание - то он определенно назывался бы "Будденброки" и даровал его писателю Нобелевскую премию по литературе. К списку болезней можно добавить цереброваскулярную, как ту, в контексте которой проявляются психозы. И, так кстати, что персонажи действительно курят некие русские сигареты, реализацией которых и занимается их потомственная компания под названием "Иоганн Будденброк". Свое начало она получила в наполеоновские годы, когда ее основатель торговал русским зерном для снабжения армии. Как это всегда бывает, война принесла делу крупненький капитал, который и был основой оборота для различных товаров между Россией, Пруссией и германскими землями. Объединение земель под единым торговым договором лишило фирму дохода от внешней торговли, и экономическую гонку стали выигрывать конкуренты, организующие розничный сбыт. Но не это погубило их дело.

Будденброки - не единственное семейство, которое получило свой куш. Есть у них и извечные конкуренты - Хагенштремы, с которыми ведется негласная экономико-политическая война. Основное оружие - наличие у  семьи Будденброков традиций и ценностей, которые те блюдут. Основное правило - жить сегодняшним днем, чтобы ложиться спать со спокойной душой, а значит, блюсти честь. Будденброки - это купцы, которые замахиваются на статус дворянства, но рационально осознающие, что никогда не сравнятся с тем, кто живет "простым продуктом". Все, на что они могут претендовать - на богатство, накапливающееся с увеличением оборотного капитала, и на свое честное имя. Даже их экономка Ида Юнгман понимала, что работает на аристократов и была недовольна, если Антония Будденброк в школе общалась с одноклассницами, принадежавшими лишь к верхушке среднего сословия. Но уже начиная со второго после основателя поколения основы семьи и фирмы Будденброков начинают разрушаться. И все было бы куда легче, если бы разрушительной силой было время, воплотившее в себе силы смерти, но книга представляет из себя самоубийственную тягомотину, разрастающуюся раковую опухоль сознательного нравственного гниения.

"Господин офицер! - говорю я, взывая к его point d'honneur. Неужели подобное занятие [грабеж серебра из богатого дома] совместимо с вашим блистательным званием? Город не сопротивлялся императору". - "Что вы хотите, - отвечает он, - война есть война! Моим людям пришлась по душе эта утварь..." - "Вам следует принять во внимание, - перебил его я, так как меня вдруг осенила эта мысль, - что дама, говорю я, ибо чего не скажешь в таком положении. - не немка, а скорее ваша соотечественница, француженка..." - "Француженка?" - переспрашивает он. И что. по-вашему, добавил к этому сей долговязый рубака? "Так, значит, эмигрантка? - добавил он. - Но в таком случае она враг философии".

В этом анекдоте, рассказанном на приеме, с которого начинается книга, вся суть дальнейшей истории - о преданности и служении некоей философии, о преданности и служении фирме. Нужно отметить, что каждая главка книги сама по себе написана то как анекдот, заканчивающийся чьим-то воскликом, то как притча, предлагающая пророчество о дальнейших событиях, то как зарисовка из жизни, имеющая свои символы и знаки времени. "Будденброки" можно назвать романом-энциклопедией, дающим срез жизни целого века в некогда независимом городе Любеке. Но роман предлагает не просто экскурс, он представляет читателю неприглядную правду человеческого падения. Каждая история вводит в отчаяние или донельзя уныла, каждый поворот судьбы хочется прокричать "Нет!" и разочароваться будденброковскому "Да" в очевидно провальном деле. Как будто бы семейство Будденброков еще в первой части средний класс считал недосягаемым, а местная пародия на Базарова Мортен (потому что в русском романе он умер?) Шварцкопф называет Антонию Будденброк принцессой, оторванной от таких, как он, как небо и земля, но на поверку этот аристократизм держался на игре тех, кто верил в свой аристократизм, и тех, кто верил в подлинность этой игры. Как только народ вышел бунтовать против короля и  сословных привилегий, на передний план выходит не сущность игры, но сущность актеров этой пьески.

"Имейте в виду, что короли не только люди, но еще и посредственные люди, и потому всегда плетут в хвосте..."

Каждый крупный представитель семейства Будденброк (кроме, возможно, основателя, память о котором к каждом поколении уплывает в сказочную реальность Золотого века) совершает ошибку, которая бьет по капиталу фирмы: дедушка Буддеброк отказывается от первого брака, отрезая первого сына от наследства крупным откупом, его сын слишком обеспокоен экономией из-за разорения западных партнеров, поэтому пытается выгодно выдать дочь Антонию, из-за чего она несколько раз вступает в браки с аферистами, прикарманивающими ее крупное приданное, внук Будденброк, наоборот, ставит во главу угла внешний аристократизм, поэтому выстраивает шикарный дом с дорогим хозяйством и обновляет гардероб. К тому же намеком на упадничество для германского самосознания может быть и тот факт, что Томас Будденброк сочувствовал католикам и как будто бы это такое предательство протестантизма. Каждый раз, когда жизнь протягивает Будденброкам пачку сигарет, на которых написано "Убыток", "Самообман", "Ошибка", они с радостью выкуривают ее, ведь у них блестящие фильтры, через которые конечно же не пройдут такие неприемлемые вещи.

"Пусто было у него в сердце, он больше не вынашивал никаких планов, не видел перед собой работы, которой можно было предаться с радостью и воодушевлением. Но тяга к деятельности, неуменье дать отдых мысли, действенность натуры, никогда ничего общего не имевшая с естественной и усидчивой работоспособностью его отцов, а какая-тот искусственная, обусловленная потребностью его нервной системы, - по существу, наркотическое средство вроде тех крепких русских папирос, которые он непрестанно курил, - всего этого он не утратил, а утратил только власть над своими собственными привычками, - распылившиеся на мелочи, они сделались для него неиссякаемым источником мучений."

Жизни Будденброков возвращают нас с надписям на пачках сигарет: у каждого героя возникает проблема с рождением наследника, один из них умирает от больного зуба, но непременно каждый наполнен страданием. Главы фирмы страдают от морального выбора, от вопросов о смысле их жизни, от ответственности за дело, терпящее разорение... И каждый раз идут на сделку против своей совести и в результате - против фирмы, полагая, что созданная для имени традиция лишь ограничивает возможности для извлечения выгоды. Их родственники же воплощают их безмолвное умозрение внешним безумием: Христиан Буддеброк считает, что с одной из сторон его тела укорочены нервы, что он умирает и вечно недоволен, а Антония Будденброк выкрикивает имена врагов семьи, помещая ошибки Будденброков в личности ее нерадивых  экс-мужей, Хагенштремов, а далее уже мужа своей дочери, за которого ментально она сама вышла замуж и любых людей, которые испортили успешную жизнь фирме и семье. С тем же запалом она выкрикивает и лозунги за равенство и социал-демократию, смутно осознавая грани романтических или рационалистических начал в своих убеждениях - ей просто хочется орать, как ее братьям - прожигать жизнь. Томас (глава фирмы) и Христиан (кавалер ордена постоянного посетителя борделей и клубов) - два сапога пара, пустые изнутри тратят капитал фирмы один на создание видимости аристократизма и манер, второй - на пошлые выходки. Автор сводит их к концу книги вместе, равных друг другу, но с молодости считающими, что они противоположности.

"Вы упомянули о нравственности. но что вы, собственно, понимаете под нравственностью в искусстве? Если я  не ошибаюсь - это противоположность гедонизму?

Последний представитель Будденброков создан как собирательный образ всех предыдущих поколений и в то же время чуждый и им, и окружающей действительности. Он курит те самые русские сигареты, у него уже болит зуб, он уже желает жить как расточитель и уже страдает экзистенциальными размышлениями, он слишком юн, чтобы можно было говорить о его бесплодии, но уже гомосексуален. Он, как его отец и дед верит во всемогущего бога, но уже бунтуя против мира, в котором бога нет. маленький Иоганн Будденброк, как и его тетя, дает краткие ответы реальности, но это не имена врагов, а краткое "Да". Он, в отличие от остальных Будденброков, музыкален, потому что ничто рациональное не способно выразить его сущность - он рождает музыкальный звук незатейливой мелодии, обретающей драматизм звучания. Иронично, но автор пишет эту мелодию текстом, буквально. Последний Иоганн Будденброк проводит черту в семейной тетради, заранее подумав, что больше в нее не будут записываться свадьбы, рождения и капиталы. Этой чертой он подчеркивает свое имя, а его скорая смерть от тифа подается вопросом - заболевание ли это или лишь одна из форм закономерного конца, одно из обличий смерти, первыми симптомами которой являются душевное расстройство, переходящее в бессильное отчаяние?