5

На миг мне показалось, что я больше никогда не смогу читать. Восьмой смертный грех. Чтение Манна похоже на тайный, почти неведомый восьмой смертный грех, дарящий такое глубокое интеллектуальное наслаждение, что невозможно поверить, что оно не карается законом или церковью.

На миг мне показалось, что я больше никогда не смогу наслаждаться произведениями других писателей. Что все они будут выглядеть либо слишком глупыми, либо слишком чуждыми моему собственному «я», оплетённому паутиной Томаса Манна, вкусившему божественный яд его слов.

На миг мне показалось, что я не смогу дальше жить. Почти физически я ощутил потребность убежать от суеты внешнего мира, закрыться в комнате и не выходить из неё пока каждая книга, каждая новелла, каждый его рассказ не будет прочитан, изучен наизусть, обласкан размышлениями и чувствами.

Лишь на миг. А после всё вернулось в норму. Кроме меня самого. Так бывает всегда, когда писатель и читатель находят друг друга. Я ощущал это, когда впервые встретился с Уайльдом, но никогда не думал, что это наваждение, сравнимое лишь с безумством, повторится вновь.

Существует два ярких типа писателей. Первые описывают всё, даже нечто прекрасное и возвышенное так, что вы ощущаете себя грязным, точно вместо книги автор вручил вам в руки ведро с мусором, заставляя в нём рыться, чтобы выискивать его мысли. Таких я не люблю и стараюсь избегать. И есть второй тип. Они могут описать даже уродливое и отталкивающее так, что вся мерзость и пошлость нашего мира просачивается сквозь ваши пальцы, не касаясь и не марая вас, оставляя в ваших руках лишь жемчужины мыслей писателя. И таких авторов я готов боготворить.

В пару к ним существует два типа читателей. Благо, оба типа, в отличие от предыдущих, весьма симпатичны. Первые – это люди сюжета. Они проникаются историей, в какие бы одежды та ни была облачена. Для них важно «о чём», а не «как». А есть те, для кого сюжет не особо значим, они приходят в восторг от фраз, от стиля писателя, зачитываясь в равной мере описаниями природы, размышлениями героев и даже повествованием от лица кресла. Им важно не «о чём», а «как» написана книга.

В каждом из нас оба читателя живут в разных пропорциях, но я почти на 90% человек второго типа, поэтому господин Манн, принадлежащий явно ко второму виду писателей, для меня – глоток воды в пустыне. Должно быть, поэтому мне всегда безумно тяжело говорить о сюжете. И в данном случае я собираюсь схитрить, потому что существует восхитительная рецензия читателя igori199200 , который разбил «Смерть в Венеции» на уровни восприятия и описал всё так прекрасно, как никогда не смог бы описать я. Его рецензия, вместе с тем, удивительно точно и ярко передаёт и моё собственное восприятие новеллы.

Впрочем, его рецензия – не единственная, которую я советовал бы прочесть перед ознакомлением со «Смертью в Венеции». Среди существующих ныне рецензий есть 9 отрицательных, и я настоятельно советую их просмотреть, чтобы убедиться, что у вас не возникает предубеждений и неприятных эмоций. Предупреждаю, что все посоветованные рецензии в большей или меньшей мере содержат спойлеры. Но Манна, на мой взгляд, стоит читать отнюдь не ради самой истории. Он может либо привести вас в безумный восторг, либо вызвать отторжение (особенно если вы – читатель первого типа). Выбор за вами.

Всю жизнь я следовал созданному мной же негласному правилу трёх книг: только того писателя я называл любимым, у которого прочёл с удовольствием не менее трёх произведений, и хотя бы одно из них задело за живое, заставило восхищаться и чувствовать связь с автором. «Смерть в Венеции» - единственное, что я прочёл у Манна на данный момент, но с готовностью рву свои собственные правила и принципы на мелкие клочки и говорю, что он - мой любимый писатель. Потому что все принципы блекнут перед ощущением, что ты продал душу дьяволу за встречу с этой книгой.