4

Несмотря на очевидные недостатки текста и явную неоднозначность автора, эта книга произвела на меня весьма сильное впечатление. Да, эта женщина всю жизнь упивалась собой, своим благополучием и благосостоянием, она была суетна и озабочена собственным признанием и славой, но благодаря подробностям её рассказов становится очевидно, что не только связи и власть делали её такой известной и признанной. Я могла бы понять, если бы с ней дружили только влюбленные мужчины или зависимые персонажи. Но это ведь не так! С ней общались Карсавина и Айседора Дункан, к ней приезжала Анна Павлова - а уж этих-то звезд никак нельзя заподозрить в каких-то искательных намерениях (тем более, в эмиграции), с ней дружили известные гомосексуалисты... Она сама не устает удивляться тому, как привязаны к ней многие слуги, которые в революцию уж наверняка могли сделать другой, более легкий выбор, чем помогать ей, опальной... Да что уж там! Легко ли более двадцати лет подряд поддерживать связь с двумя мужчинами, один из которых был её, между прочим, на шесть лет младше!?
И несмотря на то, что мораль у пани Кшесинской была весьма нетвердая, поверить в то, что она двадцать лет подряд удерживает около себя мужчину только постелью, могут исключительно юные и неискушенные барышни. Понятно, что она была яркой, удивительно сильной личностью. Казалось бы, в юности её использовали, чтобы отвлечь Ники от нежелательной привязанности к неудачной избраннице, и Маля в этом весьма преуспела. Но как же объяснить то, что после того, как эта её роль была окончена, такое множество людей продолжало бывать у неё, восхищаться ею самой и её танцем? И как объяснить её признание в Париже и Лондоне? Театральными или императорскими интригами?
А уж людям, которые хоть немного видели балет, очевидно, что танцевать "Эсмеральду" только связями невозможно... :)
Отдельное спасибо Матильде Феликсовне за её (и мой) Питер. За то, как она точно, с адресами, указывает места своего пребывания, за то, как подробно она описывает устройство дворцов и домов. Для тех, кто любит Петербург, здесь найдется немало интересных сведений. И революция в её изложении становится абсолютно понятна. Ну как, скажите мне, могла не произойти революция, когда в воюющей стране, сотрясаемой террористическими актами и народными возмущениями, наша Маля в феврале 1917 года дает обед на золотой посуде для двадцати четырех персон, и волнуется только, не пришел бы кто-то двадцать пятый - прибора же не хватит????
Но горя она все же хлебнула. И горя, и унижения. Когда с сыном скиталась по югу России в 1918-1920 годах в вагоне третьего класса с клопами и тараканами, не имея никакого права находиться рядом со своим Великим Князем Андреем... Поскольку кто она? - Всего лишь мать его сына... И, кстати, она ни разу не жалуется. Она просто терпит. А потом, в эмиграции, уже став "законной супругой", получает вместе с титулом и обесцененным именем право пахать, давая уроки, чтобы его, любимого, содержать. И, кстати, тут же - приглашение выступать. От Дягилева. И еще - из Лондона. Почему-то мне кажется, что эти приглашения ей были сделаны не потому, что она когда-то была любовницей наследника российского престола...
И да, еще меня впечатлило то, как она без ужимок и оговорок признает талант у других. У Вацлава Нижинского, Анны Павловой, Сержа Лифаря. Она умалчивает только одно, явно неприятное ей имя. Но те, кто знает историю русского балета тех времен, легко заметят это настойчивое молчание. Она молодчага, эта Матильда Кшесинская. Хоть и не спускала негативного к себе отношения, и не забывала о своих интересах. Билась за себя, и за близких своих. Честно говоря, раньше, основываясь только на слухах и пересказах, я относилась к ней хуже. Кстати, сейчас стало понятнее, почему именно. Ведь в стране и в истории на первые роли вышла та самая, так ни разу и не упомянутая в воспоминаниях Кшесинской дама. А женщины умеют быть беспощадными...
В общем, любопытный срез эпохи представлен в этой книге. Всего понемногу - интриги, войны, любовники, города, балет, драгоценности, костюмы - все только для того, чтобы ярче выделить главную героиню воспоминаний - прекрасную Матильду Кшесинскую. А что, разве свои собственные воспоминания надо писать как-то иначе?