4 Call me Ishmael

*основательно хрустит пальцами*

Как пишет сам же Мелвилл,

я позволю себе здесь несколько распространиться.

Согласно одной из статей критиков, которую я хотя и по диагонали, но прочитала, главным действующим лицом является не рассказчик Измаил, не капитан Ахав, не сам Моби Дик и не корабль «Пекод» — им является сама жизнь. Это и правда так. Причём жизнь, воплощённая в этой книге через океан; одновременно переменчивая и постоянная, то спокойная, то буйная, с внезапными штилями и внезапными штормами, со смешными рыбками и со стаями свирепых акул, со случайными встречами и постоянными расставаниями.

Несмотря на то, что обычно главным героем оказывается рассказчик, про самого Измаила толком сказать и нечего. Да, он что-то делает, куда-то ходит, но по сути он только наблюдатель и рупор. Да мы про плотника-кузнеца за одну главу узнаём больше, чем про Измаила за всю книгу. Конечно, описание самого себя дело достаточно специфическое, но даже какие-то взгляды и рассуждения достаточно условны. Сквозь них явственно проглядывает автор, а не персонаж. Даже крепкая дружба и побратимство с Квикегом говорят гораздо больше как раз о Квикеге, за восхищением им практически не чувствуется личность рассказчика. В ту же копилку первая фраза романа — «Зовите меня Измаил». Обычно так не представляются. Зовите меня Измаил — как-то же ведь вам нужно меня называть, а кто я такой на самом деле — значения не имеет.

В противостоянии капитана Ахава и того самого Белого кита я болела за кита. Да, книга написана в середине 19 века, но всё же постоянно восклицать о неких дурных намерениях кита, о его жесткости, о его прямо-таки неприязни к тебе лично весьма странно. Это, блин, кит, а не гопник за гаражами. Примчаться в естественную среду обитания кита, загарпунить его сородичей, истыкать острогами, нападать на него самого и возмущаться, что он сопротивляется! А мог бы и сам обмотаться линем и прилепиться к борту корабля, чтоб удобнее было.

Серьёзно: из-за своего безумия, своей гордыни и своего глубокого несчастья Ахав погнал в путь всю команду, подвергая опасности вообще всех. В общем-то, из персонажей мне понравился только Старбек — единственный, кто пытался противостоять Ахаву и до самого конца стремился растолкать в нем хоть частицу здравого смысла. Но чем дальше, тем глубже становилась эта одержимость: в одном из своих огромных [пафосных] монологов Ахав вопрошает, на что вообще положил свою жизнь, чего достиг, зачем это всё было. Рассуждение-то вполне нормально, но обстоятельства намекают, что капитан выбрал сомнительный способ привнесения смысла. Считать кита заклятым врагом и мчаться убить именно его, ибо он, видите ли, тебе жизнь испоганил — всё равно что дёргать тигра за усы, а потом удивляться, что он тебе руку по шею откусил. Очевидно, труд китобойца связан с риском быть благополучно съеденным, но в чём тут вина китов?

Конечно, играет роль и фактор вот этой Гордости Китобойца: поймать кита, который стал практически легендой — это же восхитительно, имя Ахава произносилось бы с придыханием в каждом порту. Вряд ли в данном случае этот фактор был среди решающих, но, думаю, как сам капитан, так и его моряки не могли этого не понимать и не думать, как их будут уважать за такое приключение. Но поскольку мне это не близко, да и была я в команде кита, от всей этой затеи дурно пахнет.

Есть ещё [у меня] гипотеза, что вся книга, вся эта история — одна гигантская метафора погони за иллюзией, кажущейся подлинной целью. Вот сделаю ВОТ ЭТО, и ТОГДА-А-А… Вот как только это препятствие исчезнет, всё станет нормально! Как только всех напобедюкаю, буду самым классным. А на самом деле препятствия нет и врага нет, есть нежелание сказать, что это ты облажался. Но, быть может, этот абзац — иллюстрация синдрома синих занавесок, и у автора такой идеи не было.

Помимо прочего, «Моби Дик» известен своими гигантскими лирическими/энциклопедическими отступлениями. Для аналогии: вот вы берёте кулинарную книгу с рецептами блюд из грибов. И читаете, как роют карьеры, как проводят исследования первого пласта рудника, какими машинами вывозят железо, как устроена доменная печь, до скольки градусов там нагревается воздух, в результате каких процессов в нижней части печи образуется расплавленный чугун, который в будущем становится толстостенной сковородой, в которой вы и будете готовить свой кулинарный грибной шедевр.

Вот в таком духе вся книга, но только не о грибах, а о китах.

От ствола отходят толстые ветви, от толстых ветвей — маленькие веточки. Так при плодотворной теме разрастаются главы.

Местами было читать увлекательно, местами пытаешься понять, зачем тебе эта информация. Честно признаюсь, я мало что запомнила. Хотя фраза «у дельфина подлый и вороватый вид» теперь живёт в моей голове rent free.

Как подытожить всё вышесказанное и всё, что я вроде собиралась сказать, но забыла? Мне не близка китобойная тема, а капитана хотелось при первом же появлении отправить за борт охладиться. Тем не менее, рада, что прочитала. Очень основательная работа.