5 Не имамы бо зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем

«Очарованный странник» напоминает беллетризированную и слегка приукрашенную биографию Гиляровского, который в своей жизни повидал некоторое дерьмо. Впрочем, до монастыря он, насколько помню, не добрался, а здесь главный герой совершает духовное странствие, практически паломничество из грязи и скверны к горним высотам праведной жизни. Причем приходя не к абстрактному Богу, а тому, который с русскими. Вот цитата для примера:

Я его похвалил, что он русского Николая Чудотворца уважает.

«Всегда, – говорю, – его почитай, потому что он русский», – и уже совсем было его веру одобрил и совсем с ним ехать хотел, а он, спасибо, разболтался и выказался.

«Как же, – говорит, – я Николача почитаю: я ему на зиму пущай хоть не кланяюсь, а на лето ему двугривенный даю, чтоб он мне хорошенько коровок берег, да! Да еще на него одного не надеюсь, так Керемети бычка жертвую».

Я и рассердился.

«Как же, – говорю, – ты смеешь на Николая Чудотворца не надеяться и ему, русскому, всего двугривенный, а своей мордовской Керемети поганой целого бычка! Пошел прочь, – говорю, – не хочу я с тобою... я с тобою не поеду, если ты так Николая Чудотворца не уважаешь».

Наивный и простой как три копейки, немного даже блаженный – что заставляет его без особой рефлексии склоняться то к добру, то ко злу, – он являет собой живое воплощение фразы Бердяева: «И колеблется русский человек между началом звериным и ангельским, мимо начала человеческого».