5 Ясунари Кавабата: человек у подножия

Мы сможем сказать, что в крохах, доставшихся нам, мы безгрешны. Ведь речь идет именно о крохах жизни

Прекрасно написано! Двести страниц книги предстали во всей своей многослойности - многослойности отношений. Здесь видно, как прошлые привязанности сказываются на будущих и одни отношения на других; как расположение сердца приходится прятать от самых близких и даже от себя; как выбирать между одним членом твоей семьи и другим, когда сердце говорит против крови (родства), а мораль и долг - против сердца; как в поступках и мелочах не задевать друг друга и как ими же говорить с другим, словно переходя в иносказательность за чтением новостей из газеты…
В романе идёт речь о семье, где в одном доме уживаются два поколения, и все жизненные сложности мы наблюдаем глазами пожилого главы семьи и фирмы - Синго. В романе Кавабаты семья - место, где одна трагедия живёт бок о бок с другой. Как всё поправить в жизни семьи, чтоб не разрушить, не задеть, не ущемить?.. Как хочется сделать всё красиво, верно - но ты не один, и каждый привносит свои недостатки в общий котёл, и заваренную кашу надо как-то расхлёбывать. Ущербные решения ущербных людей, стеснённых вместе... Вокруг этого крутится сюжет и сам Синго.

Но ведь то, что называют семейной жизнью, — это мрачная трясина, неизменно поглощающая зло, чинимое друг другу супругами.

В романе все члены семьи словно тяготят друг друга, но подспудно, никогда не говоря об этом открыто. Все они, влипшие в сеть отношений - пускай и семейную - но сеть, стараются не выказать свои настоящие и болезненные мысли и чувства. Каждый в жизни не получает что-то, что очень хочет; каждый терпит своё крушение, своё горе, а семейный корабль продолжает плыть и не разбивается - пускай и ценой жизни его матросов. Вот так, - говорит Кавабата, - обстоят наши дела; фантомный корабль, где матросы срастаются с ним, как в пиратах Карибского моря (и, как думает Синго, произошло с его женой), либо гибнут (как ему кажется и поступит его невестка).
Какой же может быть выход? В финальной притчи о форели, несущейся на нерест равно как и к смерти, слышится неизбежная необходимость вырваться, чтобы исполнить свой долг - «принести плод» миру, а сразу после - умереть. В романе такой исход человеческой жизни преподносится, как единственный способ выйти из жизни с достоинством и выглядит оптимистичным: вся семья смотрит с надеждой, как листья дерева, которые наконец смогут раскинуться подальше друг от друга и получить больше солнца. Если их семьи отдалятся друг от друга по разным домам, все займут себя работой и реализуют желания в увлечениях, то - как они считают - в семье станет легче жить хотя бы за счет того, что они мало видят и мало думают друг о друге, посвящая себя чему-то другому, более достойному их усилий, чем руины семейного очага.
Возможно, тогда это были своевременные мысли, для меня же они - фальшивка, попытка осуществить «эмансипацию всех ото всех» (как в фильме «Монах и бес»). Я считаю, что когда кто-то далеко он перестаёт быть близким; и что попытка обезболить отношения - ложный выход, как и любой терапевтический эффект от работы, хобби, животных, доброделанья и прочего. Все они кажутся лишь детской попыткой найти смысл жизни при помощи игрушки-антистресса, когда «план А» - счастье в семье - провалился.
Может, идея выглядела бы сильнее, если бы каждый член семьи, подобно форели, помчался навстречу своим стремлениям, а не планировал совместный дачный отдых? Но и сами члены семьи, и автор понимают, что страсти скорее разрушают жизнь. К сожалению, к истинному стремлению, как у форели из притчи, не способен никто, и смысл истории погибает за их беседой и извращается в их головах.
Сам Синго слишком привязан к прошлому, раз снова хочет смотреть на красные клёны, что стали символом его первой любви, но, к сожалению, сделали её последней. Трудно поверить, что с женой и детьми его связывает нечто большее, чем теплое чувство, забота, привычка; он словно догорающий уголёк некогда сильного пламени. Вся его семья - как привитая ветвь, не истинная, а нарочно приросшая. История с другом, что умер в объятиях молоденькой девушки не выход для Синго: просто очумелая форель прыгнула в кастрюлю, а не в море. Кавабата не склоняет к горению страстей, но их сгорание в Синго выглядит, хоть и очень достойно, а всё же сплавом разума и доброты, которые обречены расти под тенью несчастной любви. Если бы его любовь и впрямь была к карликовому клёну, то тень вышла бы меньше и не захватила бы его целиком…Он словно всегда ощущал, что живёт у подножия горы, возле чего-то великого; его сердце для меня всё ещё остаётся загадкой.

Жизнь в безвестности не страшна, лишь бы сохранились цветы сердца...

Полунамёки, открывающиеся возможности развития сюжета и мысли, словно ползущий змейкой побег… Двойные смыслы, метафоричные события жизни, приложенные автором подобно рисункам к тексту, сны… Кавабата смотрит глазами своего героя, даже если описывает события бытовой жизни. Автор таким способом словно говорит: душа может понять лишь то, что её же близко, выбрать лишь родственный себе самой путь: придумать приятную ложь; поддаться искушению; от трения с ненавистным метнуть огонь - всё в жизни своей находит Синго, но лишь - самого себя.
Синго - как и любой человек - видит вокруг лишь созвучное тому, что есть же в нём самом (подобное его желаниям, мыслям, представлениям, боли, чувствам) Наверно, это и хотел сказать Кавабата: мир в наших глазах. Справедливы ли мы? Так ли всё в действительности? То ли мы пытаемся сохранить?.. Всё - определяется лишь нами и через нас, и не столько позицией выбранной, сколько нутром и внутренней жизнью души. Когда взгляд затуманен, когда висит над тобою боль, нерешённая проблема или отчаянное желание - как случилось с Синго - она будет бросать тень на всё и вся в жизни (семью, поступки, оценку и т.д.), искажать, подменять, омрачать, требовать невозможного, воображать и обращать вспять… Синго гонит от себя все глупые, несуразные, полубесчестные мысли, которые совсем не идут его сединам. Но до тех пор, пока есть вопросы, пока красные клёны не идут из головы, до тех пор… я не могу предположить счастье большее, чем удовольствие человека, прожившего достойную жизнь, не очернив себя. Конечно, это немало; но почему тогда мы ищем большего и всё смотрим на горы?..