3

У литературы конца девятнадцатого века есть такое свойство - рассказчик очень неторопливо подводит читателя к основным событиям романа.

Так и здесь – джентльмены чинно сидят в гостиной, попивают вино и рассказывают друг другу разные таинственные истории. И до того момента, когда начнется собственно история проходит не один час. Словно завзятые рассказчики нагнетают и нагнетают обстановку. Но что был привычно в девятнадцатом веке, очень мешает в двадцать первом. Не так уж красив текст, чтобы можно было его смаковать

Но вот мы добираемся до рассказа юной гувернантки, поступившей на работу в богатое семейство. И началось…

Читая довольно подробные комментарии к роману, я удивлялась фантазии литературных критиков. Находивших в любой мелочи доказательства своих идей, вплоть до того, что детскую игрушку, самодельный кораблик из дощечки с воткнутой в нее мачтой трактовали как сознательные или бессознательные авторские фрейдистские мотивы. Оставим их со своими трактовками, но как роман выглядит для живущих в двадцать первом веке?

Перед нами юная барышня из хорошей семьи. Не очень умная, но весьма экзальтированная, начитавшаяся готических рыцарских романов, очень наивная, но в то же время относящаяся к себе с повышенной важностью. Как героиня любимого женского романа она говорит о себе в третьем лице, используя пышные, богатые, но абсолютно безвкусные эпитеты, словно наблюдая себя со стороны

Со всей осторожностью, которая могла бы показаться великолепной, если бы было кому ей восхищаться, я положила книгу на стол

И ей предстоит стать гувернанткой у двух очень непростых детей. В детях она тоже не разбирается, потому милое нежное личико готова принять за столь же милый и невинный характер. В отличие от нашей героини, дети довольно легко раскусили ее простенькую натуру и манипулируют ей в свое удовольствие. Плюс ко всему на обстановку в замке накладываются неопределенные слухи о безвременной смерти предыдущей гувернантки и хозяйского слуги. И вот уже героине мерещатся фигуры умерших. Что это было на самом деле – трудно сказать. Стоя на материалистических позициях, я склонна считать, что в начале была просто игра света и тени, и вот уже мерещится зловещее лицо, а дальше уже причуды больной психики. Ибо героиня словно накручивает себя всем происходящим, впалая в истерический раж. Да плюс к тому в наперсницы выбрала себе местную кухарку, женщину простую и незатейливую, охотно поддакивающую ее идеям. Фактически перед нами история медленной потери рассудка.

Финал наступает резко и неожиданно. Автор предоставляет своим читателям самим домысливать рассказанную историю. Ну что ж, вот и домыслили…