5 Два года под немцами: оккупация Киева глазами подростка.

Знаменитый документальный роман «Бабий яр» в полном виде издавали уже раз десять, если не больше. Я использовал только два издания.

Во-первых, электронное, которое нашёл в файлах ВК:

Кузнецов А.В. Бабий Яр. — М.: Советский писатель; Олимп, 1991. — 336 с. — Тираж 100.000 экз.

Во-вторых, новейшее бумажное, из библиотеки:

Кузнецов А.В. Бабий Яр. — М.: Изд.-во АСТ : CORPUS, 2023. — 704 с. — Доп. тираж 4.000 экз.

Состав издания 2023 года следующий:

1. Вступительная статья Алексея Кузнецова, сына писателя (с. 11—19);

2. Кузнецов А.В. Бабий яр. Роман-документ (с. 21—523).

3. Кузнецов А.В. Избранные выступления на радио «Свобода» (с.525—699).

Есть, конечно, и аннотация (с. 4), и она заслуживает внимания. Вообще написать аннотацию непросто, они очень разного качества: встречаются, и не так уж редко, аннотации глупые, пустые, бессодержательные... В данном случае аннотация лживая.

Эта книга — полная авторская версия знаменитого документального романа "Бабий Яр" об уничтожении еврейского населения Киева осенью 1941 года. Анатолий Кузнецов, тогда подросток, сам был свидетелем расстрелов киевских евреев, много общался с людьми, пережившими катастрофу, собирал воспоминания других современников и очевидцев. Впервые его роман был опубликован в журнале "Юность" в 1966 году, и даже тогда, несмотря на многочисленные и грубые цензурные сокращения, произвёл эффект разорвавшейся бомбы — так до Кузнецова про Холокост не осмеливался писать никто.

Книга Кузнецова вовсе не «об уничтожении еврейского населения Киева», хотя этот сюжет там присутствует и занимает важное место. Но термин «холокост» Кузнецов не использует (то есть при желании ему можно даже пришить «отрицание холокоста»). Авторская позиция определяется на одной из первых страниц книги:

... Однажды я даже побывал там, в конторе концлагеря, но, правда, не в самом овраге, иначе бы эту книжку не писал.

Мы только слышали пулемётные очереди через разные промежутки: та-та-та, та-та... Два года изо дня в день я слышал, и это стоит в моих ушах сегодня.

Под конец над оврагом поднялся тяжёлый, жирный дым. Он шёл оттуда недели три.

Понятно, что, когда всё кончилось, мы с другом, хоть и боялись мин, пошли смотреть, что же там осталось. <...>

... Мы шли и увидели, как с одной стороны оврага на другую перебирается оборванный старик с торбой. По тому, как уверенно он шёл, мы поняли, что он где-то здесь обитает и ходит не первый раз.

— Дед, — спросил я, — евреев тут стреляли или дальше?

Дед остановился, оглядел меня с ног доголовы и сказал:

— А сколько тут русских положено, а украинцев, а всех наций?

По-моему, достаточно ясно, что для автора книги, как и для этого безымянного деда, имеют ценность не одни только еврейские жизни. В отличие от автора аннотации (национальная принадлежность которого очевидна).

Но если книга не «про Холокост», то о чём же? Она — о жизни гражданского населения Киева в годы немецкой оккупации (19 сентября 1941 г. — 5 ноября 1943 г.). Когда немцы вошли в Киев, Толе Кузнецову было 12 лет; когда они бежали из разрушенного и разграбленного города – уже 14.

Киев после бегства немцев. Аэрофотосъёмка.

... Я пишу эту книгу, не думая больше ни о каких методах, ни о каких властях, границах, цензурах или национальных предрассудках.
Я пишу так, словно даю под присягой юридическое показание на самом высоком честном суде — и отвечаю за каждое своё слово. В этой книге рассказана только правда — ТАК, КАК ЭТО БЫЛО.

На мой взгляд, свидетельства Кузнецова, равно как и опрошенных им лиц, просто бесценны; прочитать его книгу обязан каждый русский человек.

А вот как автор характеризует свою сверхзадачу:

... Я писал эту книгу не для того, чтобы рассказывать вчерашние истории. Это СЕГОДНЯШНИЙ разговор на основе материала оккупации Киева, свидетелем которой случайно я был. Но подобное происходит на Земле сегодня, и уже совсем нет никакой гарантии, что оно не явится в ещё более мрачных формах завтра. Ни малейшей гарантии.
.
Ну-ка, давайте подсчитаем, сколько населения Земли сегодняохвачено системами насилия?
.
Мир ничему не научился. Мир стал угрюмее. Он переполняется обманутыми марионетками, этакими запрограммированными болванчиками, которые с вдохновенными глазами готовы стрелять в любую цель, которую им укажут вожди, топтать любую землю, на которую их пошлют, а об оружии, которое сегодня в их руках — страшно подумать. Если им в глаза кричать: вы обмануты, вы всего лишь пушечное мясо и орудие в руках мерзавцев, — они не слышат...

Содержание книги пересказывать не буду, а вот об издании 2023 года не могу не высказаться: надо же вас предостеречь. Текст книги в полной версии трёхслойный, часть его выделена курсивом, а часть помещена в квадратные скобки. Почему так, разъясняется в авторском обращении «К читателям» (с. 23—35), написанном для первого полного издания, вышедшего за границей. Курсив означает места, выброшенные советской цензурой, а квадратные скобки — дополнения, сделанные в 1967—1970 гг., после бегства автора из СССР. В наше время при манипуляциях с электронными текстами курсив легко выпадает, да и у квадратных скобок могут быть приключения; понятно, что при каждом переиздании такой книги необходима тщательная редактура. И вот здесь издание 2023 г. не на высоте. Покажу это на выразительном примере.

... Её типичная украинская хата была низёхонькая, вросшая в землю, с крохотусенькими оконцами под соломой, в которой прогнили дыры. Внутри она походила на пещеру с неровным глиняным полом, на котором валялись тряпки, соломенные куклы, ползали дети и котята. В центре стояла облупленная печь, возле неё — с набросанным тряпьём помост, который назывался «пол» и на котором спали «покотом». Дух в хате казался с непривычки гадким, тяжким. Ну, что ж, деревня, обычное жильё колхозника.
(с. 219—220)

Последняя фраза была для советской цензуры совершенно неприемлема, и остаётся удивляться, как же она проскочила. А она ведь проскочила, раз курсивом не выделена?? Но не будем наивными, в советских издательствах не дураки сидели. Откроем издание 1991 г. и убедимся в этом: здесь, как и следовало ожидать, последняя фраза курсивом выделена. А в 2023 г. корректор издательства АСТ сплоховал.

Несколько слов надо сказать и о второй части издания 2023 г. (избранные выступления Анатолия Кузнецова на радио «Свобода» в 1972—1978 гг.).

Анатолий Кузнецов разбирает письма. Фото из Сети (год не указан).

Для молодого поколения, которое не помнит жизнь в СССР, во второй части будет кое-что весьма познавательное. Например, о выборах по-советски (с. 550-556): это превосходит даже нынешний цирк с Путиным и клоунами. Или сюжет о получении автором, молодым и перспективным писателем, роскошной квартиры в Туле, после неудачной попытки устроиться в Москве (с. 578—591; особенно хороша сценка в обкоме КПСС, с. 586—589). Или сюжет об организации советским начальством в 1968 г. «народной демонстрации гнева и возмущения» перед американским посольством (с. 612—616). Или размышления о советской карьере (как в СССР люди выбивались в начальники, с. 686—692). Конечно, неприятно будет всё это читать; но надо же знать, из какого общества мы вышли. Тогда и в нынешней жизни многое станет понятнее.