5

К моменту, когда у меня наконец дошли руки до этого произведения, я видела и фильм 2004 года, невероятно красивый, мюзикл Уэббера, очень проникновенный, но для меня они не идут ни в какое сравнение с книгой. Благодаря фильму сочувствуешь, мюзиклу - плачешь, книге - задыхаешься.
Да, именно задыхаешься, потому что мне иногда приходилось закрывать книгу, настолько эмоционально тяжело вынести все чувства, которые испытывают герои. В основном, конечно, Призрак.
Призрак. Он - гений архитектуры и музыки, иллюзионист, чревовещатель да и еще Бог знает что, способный появляться и исчезать где и когда ему вздумается. Он то снует по подземельям Оперы, то появляется как ни в чем не бывало в кабинете директоров в разгар празднества. И вряд ли кто-то сравнится с ним в хитрости и ловкости. Совершенное создание. Если забыть про лицо, больше похожее на череп, обтянутый кожей с глубоко запавшими глазами, которые светятся в темноте, как два уголька. Это может вызывать только ужас.
И он страдает. От одиночества. От того, что никто не может проявить к нему простых человеческих чувств: любви, доброты, сострадания. Можно ли пожелать живому существу такую участь? Быть лишенным всего, что вдыхает в нас и жизнь и поддерживает в трудный момент. И он видит только один лучик света - Кристину Даэ, которая больше похожа на ангела, чем на человека, в чью музыку он возвращает душу. К ней он испытывает чувство, которое не может быть взаимным, но которое он так старается завоевать. Но только сердце Кристины занято, оно принадлежит молодому виконту де Шаньи. Призрак для Кристины - Ангел Музыки, о котором рассказывал сказки ее отец и которого он обещал прислать с небес к своей маленькой Лотте. Каково же ее разочарование, что ее Ангелом оказался человек.. К которому можно испытывать только жалость, отвращение и страх. Но и жалость Кристины - уже много для бедного, несчастного Эрика... Ведь она не отстранилась, не убежала, не убила себя, а осталась "как живая невеста", которая поцеловала его и плакала с ним. Ведь ни одна женщина не целовала его, даже собственная мать, которая только надела на него маску. Это и заставило его отпустить свою любовь, чтобы сделать ее счастливой. А самому закончить жизнь в своей Опере, и лишь два слова в газете ознаменовали его участь: "Эрик умер".