4

Книга «Three Men on the Bummel» была прочитана с помощью Н. А. Жаринцовой, А. Я. Ливерганта, Г. М. Севера и А. Ю. Попова.
Вот и закончен мой «Bummel», совершенный вместе с Джеем, Джорджем и Гаррисом на четырех колесах .
Это было путешествие по Германии рубежа 19-го и 20-го веков. И сразу по четырем переводам этой книги.

Что есть – то есть: даже счастливым «женатикам», не говоря уж о счастливейшем холостяке Джордже, иногда необходим отдых от своего счастья, смена вида занятий и рода деятельности.
Для троих англосаксов вполне подошел бы сплав на лодке по Темзе в компании собаки (это уже было) или путешествие по континентальной Европе (в частности, по Германии) на велосипедах. То, что доктор прописал!
Главное, ни в коем случае не осматривать (не разбирать и не перебирать! – зависит от перевода) велосипеды и запастись «разговорником», которым лучше не пользоваться.
Что может понять из фразы, позаимствованной в разговорнике, простой обыватель, если даже разные переводчики отправили друзей покупать шапку- шляпу– кепи и тапочки – шлепанцы – спальные туфли (в обуви спят?!). А в витрине обувной лавки были выставлены ботинки – сапоги – туфли!
Но друзья не теряются, перемещаясь из Гамбурга в Берлин через Ганновер, потом в Дрезден и Прагу, а оттуда через Карлсбад и Нюрнберг в Шварцвальд.
Крутят педали, трясутся в поездах, карабкаюся в горы, осматривают достопримечательности городов. Едят свиные колбаски с тушеной капустой и разнообразные пироги и пирожные.
Пьют знаменитые немецкие вина и восхитительное чешское пиво. Джорджа едва удалось (с помощью гнусного обмана!!!) оторвать от пильзенского!
Попадают в казусные ситуации, смеются, шутят.
И говорят. Много и достаточно серьезно говорят.
Об англичанах и немцах. О языках и понимании. О сходстве и различиях народов и нравов. И даже о войне и мире. Они говорят о войне и мире в благополучной довоенной (до первой мировой!) Европе.
Блестящий, уморительно смешной эпизод с появлением на перроне дрезденского вокзала карикатурной парочки англичан, «милорда» и «мисс», во плоти и крови:

Мужчина — высокий, худой, рыжие волосы, огромный нос, длинные бакенбарды без бороды. Поверх крапчатого костюма на нем было легкое пальто, доходящее почти до пят. Белый пробковый шлем, зеленая москитная сетка, на боку театральный бинокль. В руке, обтянутой лиловой перчаткой, он держал альпеншток, который был чуть длиннее его самого.
Дочь — долговязая, костлявая... На ней были ботинки с резинками на боках (в свое время, кажется, они назывались «прюнельки»), митенки и пенсне. У нее также был альпеншток (в радиусе ста миль от Дрездена нет ни одной горы), и на поясе на ремешке болталась черная сумка. Зубы у нее торчали вперед, как у кролика, а сама она производила впечатление диванного валика на ходулях.

Толпа на перроне ухохатывалась, глядя на тех самых британцев, которых рисуют в комиксах и которых нет и не было в природе.
Смех выполнял свою великую миссию:

Невозможно стремиться убить того, кто смешон.

В человека, вызывающего смех, стрелять невозможно.

Невозможно одновременно над кем-то смеяться и желать его смерти.

В человека, вызывающего у вас смех, стрелять нельзя.

Я специально повторяю этот рецепт четырежды – от каждого из переводчиков.
Джером не зря рекомендовал британскому правительству «держать наготове парочку толстеньких французов и, в случае обострения отношений с Францией, пускать их по стране, заставляя то и дело красноречиво пожимать плечами и за обе щеки уплетать лягушек. С тем же успехом можно было бы завербовать взвод нечесаных белокурых немцев, которые расхаживали бы по улицам и, покуривая свои длинные трубки, приговаривали «So».
Народ будет смеяться и восклицать: «Воевать с такими? Чушь несусветная!»

Может, стоит прислушаться?.

Может, пора действовать?
Подойдут и старые народные средства: кокошники и веночки с лентами, широченные шаровары и вышитые косоворотки, гусли и балалайки, бандуры и трембиты. Если надо – мы, белорусы, тоже подтянемся - с цымбалами и жалейками, в камизэльках и соломенных брылях.
Выйдем на перрон, споем, станцуем!
Давайте посмеемся друг над другом!