3 "Людям вовсе незачем знать слишком много о жизни и смерти Пифий. Они либо есть, либо их нет."

Уильям Голдинг, безусловно яркая звезда в английской литературе ХХ-ого века, всё же очень специфичен. Из высказывания одного члена комиссии, присуждающей Нобелевскую премию: этот автор — явление чисто английское и его произведения «не представляют существенного интереса». Премию Голдингу всё-таки дали, да и значимость его не только для английской литературы не подлежит сомнению. Вполне довольно "Повелителя мух", чтобы понять, насколько писатель был готов шокировать, показывая, как быстро слетает с человека тонкий слой цивилизации. Но вот что первое приходит в голову при чтении данной книги: зря наследники, положившись на три начатых, исчерканных, да с разными названиями, да все незаконченные, варианта решили таки роман выпускать. Так он и оставляет впечатление незаконченного, хотя последняя фраза просто монументальна... А в самом тексте есть места, где просто отмечено: здесь в рукописи пропуск. Может, именно там и были более чётко изложены идеи))).

Греческая девушка Ариека живёт в странном состоянии: она некрасивая, поэтому родители заранее переживают, что приданого придётся давать много, старший брат, полузабавляясь-полусочувствуя, научил её читать, но она осталась чудовищно невежественной, у самой её только постоянно бродят мысли, как хорошо было бы родиться мальчиком. Последнее не имеет никакого отношения к ныне модной нетрадиционности главной героини, просто она понимает, что жить было бы гораздо легче. Если все люди несвободны, то женщина несвободна вдвойне.

Может, это будет спойлер, но перескажу единственную по-настоящему сильную, на мой взгляд, сцену. Она очень физиологична, но имеет важное значение для завязки истории, как девочка стала Пифией. Ариека-подросток с непонятным самой себе интересом наблюдает за мучениями привязанного осла, учуявшего течную кобылу. Откуда ни возьмись, появляется брат с ватагой своих дружков, они шутят, что, мол, ослу она понравилась, и тут у всех на глазах первая капля крови, обозначающая, что она стала девушкой, а не ребёнком, падает ей на сандалии... Эта первая капля, которую увидела целая куча мужчин, становится последней каплей для чаши терпения родителей: уже до этого были случаи, когда Ариека их "позорила", а теперь всё - кто её замуж-то возьмёт... Но гостивший в доме жрец Аполлона Ионид из Афин моментально находит взаимовыгодный выход: он забирает её в Дельфы, где как раз нужна Пифия.

Далее - долгий путь от глупой девчонки, которая и деньги-то увидела впервые, уезжая из дома, до женщины, чьи видения, а в особенности слова, всё-таки именно слова, могут решать судьбы людей, полисов или мира...

По преданию, к оракулу обращались за советом в политических делах – какие союзы заключать, какие войны начинать или кончать. Говорят, будто такого рода прорицания, такого рода вопросы прекратились сотни лет назад. Это не правда. Просто подобные вопросы теперь задаются втайне. Зачем предоставлять своему врагу сведения, которые могут оказаться ему полезными? Человечество, видишь ли, извлекает уроки.

Очень быстро выясняется, что быть Пифией непросто. Искренняя вера Ариеки колеблется и возвращается, взмывает на недостижимые высоты и падает в пропасть..

Никогда еще Аполлон не был так далек. Я не вижу даже его задних частей.

Неуклюжая фраза про задние части - не огрех перевода, а отсылка к ситуации, когда в видении девушки боги перешагивают через неё и удаляются, а она видит их только сзади. Ионид, ставший ей другом, отцом, наставником, оказывается, будучи жрецом, полным безбожником. Вряд ли можно сказать, что он верит хоть во что-то, кроме идеи сделать Афины вновь центром мира. Римляне - корень бед его земли, неприязнь к ним он переносит даже на их язык.

Дельфийский жрец Зевса что-то очень медленно говорил ему на незнакомом языке.
– Латынь, – сказал Ионид. – Язык с избытком грамматики и без литературы.

А предсказания Пифии, даже когда ей действительно отвечают боги (ну или ей так кажется под воздействием неких листьев, тлеющих перед ней в жаровне), ещё должны быть истолкованы, ведь вопрошающий может и не понять её бормотания гекзаметрами... Ионид и толкует. Так, как надо, исходя из его идеи.

– Мне это не нравится, Ионид! Ты так и не понял. Я верую… пусть они и повернулись ко мне спиной. Я верую. И чувствую в Дельфах присутствие богов, хотя бы и для других людей. А это все… я бы сказала, кощунство, и не в смысле кощунства, которое карается законом, хотя и такое достаточно скверно. Но это… за это покарают сами боги.

На что Пифия получает очень простой ответ:

Истина одного бога – это богохульство другого.

В общем это и весь сюжет, если его можно так назвать. Ну есть ещё про путешествие по греческим городам в поисках денег для починки кровли Пифиона. А по сути вся книги - долгое рассуждение о свободе, лжи во имя свободы и о том, что история - постоянная смена богов и правительств, которым все вынуждены подчиняться, не имея на тот момент другого выбора. Что было на тех страницах, которые не дописаны - неизвестно...

Если мы принялись придумывать богов, чем это кончится?