5

Живя в этой огромной стране,
я чувствую, что сам в определенном
смысле, увеличиваюсь в размерах.
Жозеф де Местр (из книги "Волчий блокнот")

Выбирая эту книгу, я не совсем представляла, что меня ждет. Как может писать иностранец о России, да еще и поляк? Ориентиры в описании размытые – поиск смысла жизни, Россия, Соловки… Признаться, до этого я обходила (более или менее) тему Соловецкого архипелага стороной (а может, она меня), но в последнее время появилась тяга к истории, поэтому перед тем, как приступить к чтению, я выбрала наугад документальный фильм про ГУЛАГ на ютубе и внимательно его посмотрела. Фильм назывался «Власть соловецкая» - экспедиция приехала на Соловки, снимала места заключения и пыток узников, участники осматривали полуразрушенные здания, находили письма, и какая-то женщина читала их за кадром. Я тогда еще не знала, что срывающийся голос принадлежал Антонине Мельник и именно после разговора с ней Мариуш Вильк, побывав на Соловках проездом, задержался там на восемь лет. Вот что она сказала ему тогда:

«…Летом еще полбеды – туристы, гости, шум. Но зимой, когда соловчане остаются один на один с Соловками, тут можно сойти с ума. С другой стороны, это пора особая, для избранных – на заснеженной пустоши нет-нет да и встретишь самое себя… … зимой здесь можно увидеть изнанку мира».

И поманила Мариуша изнанка мира, поманил он сам, поманило предсказуемое в своей непредсказуемости Белое море, гладкие озера, бесконечные кружевные тропы, розово-голубо-лиловое небо; а на своих страницах и меня поманил вслед за собой. К автору я прониклась глубоким уважением. Редко встретишь иностранца, который так искренне старается понять другую страну, даже правильнее сказать пропустить ее через себя, прожить ее.

«Россия же так огромна, что ее не только умом не понять, но жизни мало, чтобы пережить – всю. Вот почему любое обобщение выходит бледным, а прогнозы попадают пальцем в небо… Так что вместо прогнозов и выводов я бы предпочел факты и крупные планы. Ясное дело, факты не первые попавшиеся и крупные планы не случайные, но это уж вопрос мастерства. Гоголь вот в одном уезде умел всю Россию показать.»

Дальше...

Он восторгается природой, невероятными красками готов описать каждый уголок, изучает историю, искренне радуется книгам о русском быте, изданным при участии академика Лихолетова, бывшего узника ГУЛАГа (в фильме «Власть соловецкая» берут интервью у некоторых выживших после заключения и Лихолетов – один из них). Мариуш восхищается русской литературой, цитирует Тютчева и Гоголя. Наверно, правильно будет сказать, что он – за правду. Он без зазрения совести выводит на чистую воду своих приятелей и коллег, которые сделав пару фотографий России, пролетая над ней в самолете, потом, вернувшись в Польшу, к своим снимкам "подтягиают" стереотипы и считают, что вопрос исчерпан. В «Волчьем блокноте» он дает понять, что всерьез интересуется историей, и делится с читателем своими познаниями: как заселили Соловки монахи, их быт, притязания на власть, как при Иване Грозном туда стали ссылать, расскажет и о секте скопистов и даже немного о секте пердунов… (вы знали о такой? 0_0) Поведает, как он пытался поститься, какую собрал информацию многолетней давности и посетует, что как раньше, так и в сейчас Запад видит Россию такой, какой ему выгодно ее видеть.

К местным жителям Соловецкого архипелага просится определение «конченные». Пьют, ругаются, выживают, снова пьют. Не могут вырваться с островов, не хотят, привыкают к такой жизни и во хмеле доживают свой век.

«Мельница называла Соловки людской помойкой»

И среди них Мариуш, не то чужак, не то свой.

«По паспорту я оставался для них иностранцем, но, прожив долгое время бок о бок, стал своим. Одно дело, если ты обосновался в гостинице, имеешь «удостоверение иностранного корреспондента», иммунитет, предоставляемый аккредитацией, и кучу баксов, – и совсем другое, когда сам окучиваешь картошку, умеешь зимой подо льдом сети поставить и в тундре в одиночку не пропасть. Жизнь тут, на Севере – не шутка, условия суровые, природа лично экзаменует человека. Окружающие могут лишь подтвердить – вот как Юра, тот мужик в углу кухни, – что ты здешний…»

Вот такой он Мариуш Вильк. Для меня «Волчий блокнот» определенно войдет в категорию книг, про которые я могу говорить бесконечно. Возможно, тот, кто знаком с предметом поближе, не найдет тут ничего нового или даже выявит исторические неточности, но в любом случае подобное стремление иностранца познать Россию заслуживает внимания. И еще, одной из следующих книг возьму Солженицына...