Рецензии на книги — Мариуш Вильк

И опять мне попался странный автор. Поляк. Вроде бы успешный журналист. И спрашивается, что же ты забыл на Соловках? Приехал, посмотрел, написал и ехай себе до Парижу или до Варшавы. Что же ты хочешь увидеть здесь, на Соловках, где раньше был лагерь, тот самый знаменитый СЛОН. Точнее не так, что же ты увидел, что решил остаться и пожить на Соловках? И не месяц-два, а так пожить, что некоторые его уже начали принимать за своего. И что же он увидел, Мариуш расскажет в этом "Дневнике".

"На Соловках Россию видно, словно в капле воды — море. Потому что Соловецкие острова — одновременно и суть ее, и предвосхищение, древнейший центр православия и мощный форпост русской государственности на Севере."

И расскажет нам Мар, как он увидел Россию с Соловков, какая она сдалека и сблизи. Как он…

Иногда во время прогулок по малознакомым районам интернета натыкаешься на самобытные сообщества, которые живут по собственным законам, восхищаются непонятными тебе вещами и даже обладают особенной системой ценностей. Как правило, это горячо увлеченные чем-то люди, у которых без специального словаря или пары лет зависания в теме и слова в речи не поймешь. Травелоги в литературе — точно такое же самопровозглашенное гетто с непривычной для любителя классической художки или нон-фикшна манерой письма. Мариуш Вильк именует себя не путешественником, а странником, поэтому в жанр травелогов заходит через заднюю калитку, но все равно этих традиций придерживается.

Некоторые люди определенно родились не там, где им следовало бы. Некоторым удается за время странствий найти себе более комфортную…

И всё-таки при всей своей любви к Карелии пан Мариуш не удержался от возможности быть в двух местах сразу: в доме над Онего и своём дальнем, сложном, внутреннем пути, спотыкающемся о дзен, японскую поэзию и существование или не существование не совсем стандартных отношений между Есениным и Клюевым. Скажу честно: та часть дневника, которая посвящена именно жизни возле чистейшего озера, чище Байкала, между прочим, где рубят дрова, таскают из проруби воду и чистят рыбу, мне очень понравилась. Образ календулы, прихваченной первым морозцем, не отпускает. И рассуждения о политике, культуре, древних традициях - куда ни шло. А вот поиски "внутреннего" я бы прочитала в другом месте и под другое настроение, поскольку к теме Карелии они никакого отношения не имеют. Но, может быть, автор настолько…

Решил как-то один польский журналист правду о России найти. Вышел на Белорусском вокзале и тринадцать лет занимался рассуждениями, избавлялся от предрассудков, а потом..."позеленел", в смысле практически познал дзен российской глубинки. Не в полосе средней, где-то на Волге или Каме, а у берега Онежского озера.

Никто не мешает. Приятели от работы не отрывают, телевидение настроение не портит, кино да кабак не соблазняют.

Ляпота. Только электричество протяни, в целях электрификации отдельно взятого села. Про то как, почём и о русском запое, плавно переходящем в сенокос, так же описано. Без раздражения. Мариуш Вильк вообще все без раздражения. И о многом. Ведёт свою бухгалтерию дней. И в эту отрывистость и обовсятину проваливаешься моментом. И про грибы, и про рыбу, и про Наташу, фиг ее…

Знаете, не часто встречаешь книгу, написанную иностранцем, но с серьёзной попыткой понимания нашей страны и людей, встреченных здесь. И в этом смысле автор сумел практически сразу расположить читателя (в данном случае имею ввиду только себя и именно себя) и к себе, и к написанному. Нет-нет, никакой лести в его текстах нет. Равно как нет приукрашиваний или умолчаний. А есть картина объективного бытия Соловков в те времена, когда сам автор там находился, есть портреты людей, там проживавших, есть всякие случаи и происшествия, как с участием Мариуша, так и просто наблюдаемые со стороны. И есть вполне серьёзные и вдумчивые размышления и рассуждения — и по поводу нашей державы, и по поводу европейского взгляда на неё, и вообще по поводу самой жизни… и смерти тоже.

Вообще эту книгу можно…

"Волчий блокнот" понравился намного больше. В "Доме" стало больше оценок, политика появилась. И больше личного. Не в смысле интимного ;) Больше "польского" и "соседского". Огромное количество имён - "это подарил мне Лешек, помню дядю Вайцека, зашла Люся, Слава сказал" - кто все эти люди? Я из этой книги даже не поняла, кто такие Наташа и Слава. Ну, Наташа жена, вроде бы. А Слава? Сын, брат, сват? Он с ними всё время или наездами? А главное, мне это точно знать надо? Жанр дневника, безусловно, вносит свои коррективы в текст, но разве обязательно печатать всё, что написал? А если это нужно для атмосферы, то может и читателя включить в этот мир, познакомить с домашними "Алиса, это пудинг, Пудинг, это Слава".

Если не обращать внимание на незнакомых соседей и пропускать все ремарки про…

Вот так неожиданно для себя открываешь новое литературное имя и потом следуешь за этим писателем-философом и литератором-мыслителем, пытаясь вместе с ним разобраться в самых разных важных и не совсем важных вопросах — смысл бытия и причины и следствия, кто мы есть, и кто есть ты, куда и зачем мы живём и почему мы живём именно так и именно там. И вместе с ним поразмышляешь о загадочной русской душе и о России (в самом широком многовековом смысле этого понятия), о границах Европы и о европействе, и опять о том, что, как и почему… И при этом наш собеседник вовсе не навязывает свои мысли читателю, равно как и не навязывает свои взгляды встречаемым им людям — хоть соотечественникам-европейцам, хоть нашим. А ещё ты вместе с Вильком по-новому смотришь на привычный тебе русский мир, на все…

Посмотри, в каком красивом доме ты живешь. Я вчера пошел за пивом - прямо обомлел Целовал его слепой расплакавшийся дождь Извиняясь, что всю зиму гриппом проболел Я стоял бы, любовался до скончания дня Вместе с нашим участковым молча под грибком Но в пакетике прозрачном дырка у меня И все время утекает пиво из него

Моё советское детство прошло не в пионерии, а в туристическом клубе. И в 90-е мы как ошалелые матались по всей стране, то по горам, то по рекам, то на юге, то на севере. На Соловках не были, но пару раз были в Карелии и раз 5 на Кольском. А это совсем рядом. Конечно, я была еще ребенком, конечно, видела далеко не всё, что там происходит, но нищету, запустение, пьянку и невероятно чистые магазины, потому что в них не было ничего и никого, вообще ничего, я помню хорошо. И даже…

Кто же может так интересно и тонко написать о русской земле? Конечно, только поляк. Читалось с большим интересом. В нашей стране столько всего интересного и неисследованного! Я рада, что нашла эту книгу. Знать - это хорошо. Мне захотелось бросить всё и отправиться на Север нашей огромной и богатой страны! Советую к обязательному прочтению.

- таков девиз его жизни!

Узнайте же ныне: на кровле конек Есть знак молчаливый, что путь наш далек

Николай Клюев, русский поэт Серебрянного века, был расстрелян в 1937

Весной и летом на улицах Петрозаводска можно встретить харизматичного модника в вязанной шапочке, внешне очень похожего на артиста Сергея Маковецкого. Если заговоришь с ним, то наблюдается зычный западный акцент. Этот человек не является туристом, он уже более десяти лет живет в Карелии, кроме квартиры в Петрозаводске у него есть домик в далекой глуши карельского поозерья, а, точнее, в Заонежье. Он называет себя польским писателем, пишущим на своем родном языке. Уже давно он пленен могучей силой Севера, в том числе и Российского севера. Зовут его Мариуш Вильк.

"Дом на Онего" я прочитал в оригинале, фактически, это совсем не…

Автор долгое время прожил на Соловках. И вот, как итог, коль уж он журналист, написал об этом книгу. Я побывал на Соловках и было интересно почитать эту книгу, которая с точки зрения узнавания о достопримечательностях, весьма ценна. Конечно же узнал о местах, которые не посетил, о посещенных местах узнал более подробно. Автор, что называется, журналист старой закалки, то есть настоящий журналист. Он со справедливой критикой обрушивается на большинство иностранцев писавших до него о России/СССР в целом и о Соловках в частности, с прискорбием констатирует, что наиболее в очернении России в прессе и создании ей на Западе негативного имиджа преуспели его соотечественники (автор поляк). Сегодня, когда пишу этот отзыв, день смерти Солженицына, который врал о Гулаге, что размещался на…

Для меня Север не только географическое направление, но и особое состояние ума, в котором царит Пустота. Только в свободный от всего лишнего ум можно впустить внешний мир, чтобы лучше его описать.

Он говорит, путешественник отличается от странника тем, что для первого главное в дороге пункт назначения, а для второго – сама дорога. И я думаю, как же, как же, дао и всякое такое. Плавали, знаем. Очередной дядечка, который станет учить меня довольствоваться малым и любить природу в перерывах между собственными трансатлантическими перелетами с симпозиума на конгресс с жизнью в люксовых номерах, банкетами, икрой, фуа-гра и трансферами на тачках представительского класса. Предубеждение это не было вовсе безосновательным.

Потому что начало книги, где автор делает множественные реверансы в…

Богатейшая книга. Написана прекрасным языком, без патетики, сентиментальности, заигрываний в поддавки с читателем. Здесь и приключения, и интереснейшие исторические данные, и магия Севера, и пир души, и упадок тела, и многа шила (промышленного спирта, используемого для промывки мотора и употребления внутрь). И, наверное, самое любопытное - мнение иностранца о России. Которое, начавшись с раздражения от тютчевского "умом Россию не понять", исследует страну от Кремля до самых до окраин и оседает, укрепляется, формируется в публицистических очерках на Соловках, островах, считающихся междумирьем, порогом потустороннего. То, что рассказывает Вильк - очень интересно. У него роскошный багаж знаний. Из небольшой по объему книжки я узнала столько нового, что список "прочитать еще что-нибудь про…

В детстве и юности я беззаветно любила юг, и совершенно не понимала, что можно делать на севере, даже летом, когда там, конечно, очень красиво, но комары и мошкара, встречи с которыми отравляют любые возможные радости. Сейчас не то репелленты стали более надежными, не то юг - слишком густонаселенным, не то автомобили сделали путешествия куда более комфортными, но я с удовольствием принялась осваивать наш север, и практически каждый год дней десять из своего длинного отпуска выделяю на посещение ранее незнакомых мне мест, наполненных нашей историей. Правда, до Соловков пока так и не добралась. И даже ещё не поняла, хочу ли я туда. Все-таки очень боюсь "святого туризма". Циничным он мне кажется, и неискренним. Впрочем, польский журналист Мариуш Вильк, о котором до этого дружеского совета я…

... называла Соловки людской свалкой. Как некогда ледник принес сюда камни, так потом жизнь оставляла здесь всевозможный человеческий хлам: мечтателей и дураков, поэтов, аутсайдеров и неудачников, извращенцев, мистиков, дармоедов и беглецов.

Кто такой Мариуш Вильк, проживший на Островах пятую часть своей жизни? Что вообще понадобилось вроде бы успешному польскому журналисту на русском Севере? Причем в не в самом обустроенном его месте?

Там шум СМИ, грохот, звон стекла и пустозвонство, здесь - лес, молчаливые камни и пустой горизонт.

Возможно, предками поляка были, например, поморы, или ненцы, или карелы, и сработала генетическая память: то, что человека сильно тянет в какое-то конкретное место Земли и то, что он там чувствует себя дома, вряд ли можно назвать чисто любопытством. Мар…

Книга написана с большой любовью - это чувствуется с первых строк и очень подкупает. Детали, подробности, мелочи - очень тонко подмечены и красиво переданы. Приятный лаконичный слог, полутона, полуфразы, без лишней витиеватости и громоздкости фраз. Но как точно передается атмосфера. Я погрузилась в этот мир, как в странную сказку, завораживающую и обволакивающую. Север, действительно, имеет свойство влюблять в себя людей и уже никогда не отпускать. Если ты один раз прочувствовал его душой, то все, ты попал ) Годы пройдут - а это чувство будет приходить к тебе во снах. Так что зерна упали на благодатную почву. Путешествие было максимально реалистичным для страниц книги. Я отслеживала по картам маршрут, находила названия и места, о которых в этот момент читала, смотрела фотографии в…

Год назад я писала, что книга Мариуша Вилька "Дом над Онего" стала для меня открытием года. У новой книги этого же автора "Путем дикого гуся" были все шансы стать "ожиданием" года. Дождалась. Оказалась немного разочарована. Хотя четко сформулировать чего же конкретно я ждала пожалуй не смогу. Но пойдем по порядку. Книга состоит из трех частей. Первая часть "Зеркало воды". Небольшой рассказ или даже эссе о Петрозаводске. Собственно, эту часть я больше всего и ждала, поскольку Петрозаводск - мой родной город. И мнение постороннего человека, тем более иностранца, мне было интересно. И именно с ней и не сложилось... Цитируя все того же Вилька (книга "Волок"):

Не отрицаю, в России бывает черно. "По-черному" можно запить и "по-черному" истопить баню, на улице может встретиться "черный…

Совсем неплохая книга. Это дневник жизни Вилька в Ловозере. До того он лет 10 прожил на Соловках, приехав на пару дней по туристической путёвке, и Север навсегда пленил его. На Кольском полуострове его больше всего интересовали саамы, и он замечательно рассказывает о жизни среди них. Он встречался с поэтами, художниками, пастухами, археологами, занимающимися петроглифами, энтузиастами музейного дела. Вместе с женой они сняли квартиру в Ловозере и прожили там самые мрачные зимние месяцы года; ездили на отдалённые выпасы, поднимались в горы.

Это очень правильный подход - испытать жизнь на Севере на собственной шкуре. Но Вильк не ограничивается только собственным опытом, он читает этнографическую литературу о саамах и делится с читателем самыми важными мыслями учёных. Причём пересказывает он…

Польский писатель уже больше десяти лет живет на русском Севере, купил дом, зимует, ходит к проруби за водой, ест рыбу, печеную в тесте, и пишет о России и о себе. Обычно жанр "иностранец в России" интересен только тем, как они видят нас. Ну и клюква - вкусная ягода. Но тут особый случай. Тут не путевые заметки - автобиография. Автор даже не столько к России так прикипел, сколько именно к этому Северу. Помимо всего прочего - много исторических сведений, абсолютно без всякой клюквы.

Пожалуй, эта книга стала для меня открытием 2012 года. Во-первых, открытием стал сам автор (сейчас уже и не вспомню откуда о нем узнала. То ли интервью с ним услышала, то ли прочитала где. Впрочем, это не так уж и важно). Иностранец, живущий в России, пишущий о России, и, смею надеяться, любящий Россию. Что еще удивительнее - поляк. И это при непростых отношениях между Польшей и Россией. Просто "свой среди чужих, чужой среди своих"

И вот я, лях (как бы там ни было...), стоял посреди русской толпы в Покровском храме, в свое время едва не уничтоженном огнем и мечом моих соотечественников (якобы на одной из кижских икон на правой ладони Спасителя остался след польской пули), размышляя об иронии судьбы и беспамятстве поляков, которые без конца возмущаются, стеная насчет имперских притязаний…