4

В течение всего того времени, когда я часто виделся с Адольфом, у меня развилась привычка записывать, как только я возвращался домой, все то, что он говорил, его фразы, которые приводили меня в изумление.

В 1920-е виделся Отто Штрассер с Гитлером регулярно: его старший брат Грегор одно время был ближайшим соратником фюрера, создал, при непосредственном участии Отто, сеть нацистских партячеек в северной Германии и в целом отвечал за идеологическое наполнение буквы С («социалистическая») в названии партии. В какой-то момент братья Штрассеры (и штрассеризм) стали официальной внутрипартийной оппозицией, старший брат в конце концов примирился с Гитлером (не помогло – был убит в Ночь длинных ножей), а младший, со скандалом выйдя из НАСДАП в 1930, создал свое национал-социалистическое движение, стал личным врагом фюрера, но успел бежать из Германии и в 1940 году написал эти «мемуары».

Мемуары в кавычках, потому что это, конечно, никакое не подведение итогов. Это все то же продолжение борьбы с Гитлером, поэтому и к тексту я подходила опасливо-настороженно.

Книгу можно условно разделить на три части.

Первая – нацистская хроника, от Пивного путча до Ночи длинных ножей, на фоне Веймарской республики:

Это была эпоха садизма и мазохизма, всевозможных извращений и чудачеств, бурного расцвета гомосексуализма и астрологии. <…> Затем на историческую сцену вышли евреи-спекулянты, усиливая антисемитские настроения, которые и так всегда были сильны в немецком народе.

Никаких страшных тайн или инсайтов – разве что рассказ о том, что Гитлер начинал как осведомитель Рёма, который сначала посоветовал ему присоединиться к тогда еще просто ДАП, без «НА» и финансировал его первые шаги:

На деньги, полученные от Рёма, Гитлер смог организовать партию и основать штурмовые отряды (СА), его важнейшую военизированную опору, которую снабжал оружием насильственно разоруженный по условиям Версальского мира рейхсвер, пытаясь таким образом скрыть часть вооружений от инспекторов стран Антанты. Также на деньги Эрнста Рёма Гитлер купил местную газету «Фёлькише беобахтер», выходившую два раза в неделю и ставшую органом Национал-социалистической партии.

С другой стороны, это сейчас, в 2023 году, у нас картина более-менее полная. В 1940 наверняка многое из написанного Штрассером стало откровением.

Вторая часть – лично-детективная, о том, как гестапо охотилось на Штрассера после его побега – в Австрии, Чехии, затем Швейцарии. Не поймали.

Третья часть, две последних главки, это беспримесный политический памфлет (напоминаю, книга написана в 1940): о том, что всенародная поддержка Гитлера – чистой воды фальсификация, о миллионах немцев, томящихся в концлагерях, и о главной опасности, перед которой должны сплотиться все европейские страны:

Ужасная угроза Западу, представленная союзом России и Пруссии, может быть сравнима лишь с угрозой нашествия аварцев, монголов и турок в девятом, тринадцатом и шестнадцатом столетиях.

Речь идет о незадолго до этого подписанном договоре о ненападении между Германией и СССР.

Собственно о личности Гитлера здесь хоть и чуть ли не на каждой странице, но вполне в духе послевоенного жупела – бесноватый. Не раз проговариваясь об каком-то необыкновенном обаянии и даже харизме Гитлера, Штрассер не пытается объяснить его успех, а лишь смакует его необразованность, истеричность, зацикленность. И вегетарианство. Обещанных было дословных записей разговоров тоже совсем чуть-чуть, и – замечу в скобках – их достоверность несколько сомнительна.

Чем книга оказалась мне полезна, так это полным раскрытием той самой буквы С в названии партии. Оказывается, НАСДАП до какого-то времени действительно пропагандировала социалистический подход – и братья Штрассеры были его знаменем и пророками:

Мы предлагали провести национализацию лишь земельного и промышленного имущества страны, то есть тех материальных ценностей, которые могут умножаться лишь коллективными усилиями народа. Процветание страны должно было быть обеспечено путем национализации тяжелой индустрии и распределения крупных поместий в качестве государственного имущества.

Но Гитлер все испортил:

Национал-социалистическая революция в Германии могла бы стать дорогой, ведущей к упрочению мира в Европе. Но для канцлера национал-социализм был бессмысленной фразой. Он не понял ни его реальных потенциальных возможностей, ни его фундаментальных принципов, и он просто боялся того, к чему национал-социализм мог привести. Подобно благоразумному ученику волшебника, он опасался оказаться неспособным управлять силами, которые он сам вызвал к жизни. В своем страхе перед неведомым будущим он нашел спасение в прошлом. Он отказался от своих расплывчатых революционных целей в пользу конкретных реалий пангерманизма, пруссачества и их империалистских устремлений.

И снова остался без ответа вопрос, как же один человек (к тому же истеричный вегетарианец) смог завести целую страну в пропасть. Причем Штрассер, при всей его ненависти к Гитлеру, еще даже не представляет, насколько она будет глубока.