5

"Я видел лучшие умы моего поколения разрушенные безумием, умирающие от голода истерически обнажённые,
волочащие свои тела по улицам чёрным кварталов ищущие болезненную дозу на рассвете,
ангелоголовые хиппи сгорающие для древнего божественного совокупления со звёздным динамо в механизмах ночи,..."

Я прочитала поэму впервые несколько месяцев назад, что ж, она действительно производит неизгладимое впечатление, давайте условимся на этом.
И теперь вот решила перечитать поэму еще раз, првда в другом переводе; кстати перевод у Храмцева мне понравился гораздо больше, чем у Мировалева .
И раз уж "Первая мысль - лучшая мысль" - значит следует ее зафиксировать в печатном виде.

Я сначала не хотела писать, потому что, ну..., на те же грабли, но все-равно не удержалась, я подредактировала старый отзыв, кое-что добавила и теперь, думаю, он готов увидеть свет.
На первый взгляд, конечно, это просто катастрофа, читать тяжело и, господи, в чем же смысл? Я уже писала почему так происходит, с постмодернизмом по другому никак; каждый раз как первый. Но еще дело, наверное, в том, что Гинзберг - не Шекспир, и разбирать каждую строчку по отдельности и выстраивать предположения - просто глупо. Я больше так делать точно не стану, и вам не советую.
Не буду рассусоливать и напишу пару определений, которые никак не выкину из головы; возможно кто-то увидит излишнюю помпезность, но по другому у меня изъясниться не вышло.
Поэма "Вопль" - это неоднозначно, вопиющи, бесстыдно и реалистично до зубного скрежета, эта боль и страсть, страх и надежда, грязь и любовь, бессмысленный бред и невидимая истина перед глазами.
Это взрыв, извержение вулкана, это кровь брызжущая из горла, угроза обществу, откровение и пророчество.
Это ВОПЛЬ ко всему человечеству и к каждому отдельному человеку.
Когда читаешь, возникает странное чувство сопричастности, с кем? с чем?; ты будто спятил и весь мир лишь маленькая, крошечная запечатанная тикающая коробка в твоей голове, ты открываешь ее и ВСЁ оно там; и коробка оказывается без дна, потому что целый мир - слишком огромен и непостижим.
Ты погружаешься туда все глубже и глубже, и вот ты - часть непостижимого, потому что один человек - гораздо больше чем один мир.
Когда читаешь становится даже немного стыдно и ты как буд-то не имеешь на это права, просто потому что это так лично, сильно, навзрыд.