5

«Есть такая притча: идёт усталый путник - русло для любви, термос для крови, пешеход для задачника, судьба для муравья, тень для дороги».

Очень характерная для Шишкина цитата, если кто-то не любит произведения, построенные по принципу «в огороде – бузина, а в Киеве – дядька», то лучше не читать. А я люблю. Ведь, по сути, вся наша жизнь и есть та самая бузина, которая время от времени прикидывается ручьем, вчерашним днем, былью про несбыточное, песней про несказуемое.

«Венерин волос» - это спор между жизнью, то есть венериным волосом, травкой-муравкой, кровью и плотью («бессмертие начинается у женщины между ног»), и словом, неуловимым, нереальным, но сохраняющим ускользающий в небытие мир («мы станем тем, что будет занесено в протокол»).

Это вечные качели инь и ян. Взмах – и над нами возносится Венера (Изольда, Хлоя):

...один мой волос, который останется на подушке, когда я утром уйду, реальнее всех твоих слов, вместе взятых!

Еще один взмах – и мы замираем перед рекой истории, запечатленной в словах:

«…греки остались, потому что он (Ксенофонт – olastr) их записал. И вот они уже третье тысячелетие каждый раз, увидев то море, к которому он их вел, бросаются обнимать друг друга и кричать: Таласса! Таласса! Потому что он привел их к совершенно особому морю. Таласса - это море бессмертия».

А, на самом деле, противоречия никакого и нет, ведь, инь и ян – это два лица мира, всегда глядящие в разные стороны и друг на друга. И не отнять у пространства время, у материи – форму, у любви – любящего, у говорящего – слово, у жизни – смерть, у смерти – бессмертие.

«Бог смотрит на нас тем же глазом, которым мы смотрим на него».

Рецензия на книгу Михаила Шишкина "Венерин волос" - www.ostrel.ru