5

А вот тут Вы погорячились, уважаемый автор! И старые книги о человеческой душе «идут», и от «новой» книги о душах людей и душе города, есть польза и немалая.
Итак, заглядываем в «темную воду». Вырисовывается фигура Франца – преступника, нарушившего не только одну из известных всем десяти заповедей, но даже и одиннадцатую.

Одиннадцатая заповедь гласит: не будь дураком.

Ну а как соблюдать эту заповедь человеку с говорящей фамилией Биберкопф? Дурная голова, как известно, не дает покоя всем остальным частям тела, поэтому между похвальным намерением Франца после выхода из тюрьмы стать порядочным человеком и тем, что случилось с ним в реальности, пролегла глубокая пропасть. И вроде бы никто, кто кроме самого Франца, не виноват в несчастьях, выпавших на его долю. Но книга Дёблина не криминальный роман, не нравоучительная история о том, что быть честным - хорошо, а нечестным – плохо и даже не социальный роман о жизни «городского дна». Чувствительный читатель может растеряться и испугаться бессмысленной грубости и гнусности мира романа и даже, пожалуй, с возмущением захлопнуть книгу . И сам автор как будто намекает на такую возможность:

Стоит ли доискиваться смысла во всей этой бессмыслице, издевательской, гнусной, подлой. И стоит ли выводить из нее какую-нибудь насквозь лживую мораль? Неужели это и есть судьба человеческая, судьба нашего Франца Биберкопф а?

Дёблин смещает акценты и делает из своего дурноголового «маленького человека» Франца героя эпического масштаба, и злоключения бывшего грузчика воспринимаются как подлинная трагедия.

Франц – трагический герой не потому, что с ним происходят какие-то особенно печальные события, а скорее потому, что для него катастрофа неминуема. Ощущение неотвратимости беды, затягивания героя в гибельный водоворот жизни накрывает сразу и не отпускает до конца романа.

…Ночь словно выкована из железа; смерть кругом – и нет спасения. Она надвигается словно огромный каток, давит все на своем пути. Ближе, ближе! Танки! В них дьяволы с рогами и огненными глазами щелкают зубами, разорвут тебя на части.

Биберкопф выходит из тюрьмы, и начинается его наказание. «В городе, где живут тысячи, проживет и еще один человек», говорит мудрый еврей Нахум. Однако проживет лишь тот, за кем не идут по пятам неумолимые Эринии, над кем не тяготеет Рок. Франц так же подчинен своей судьбе как Эдип или Орест, Дёблин не случайно вплетает в повествование древних греков и не боится «спойлерить», рассказывая заранее о том, что произойдет с героем. В этом необычном романе главный вопрос не ЧТО, а ПОЧЕМУ и КАК. Следуя за Францем по улицам Берлина, читатель много раз задумается над самыми разными «почему»: Почему человек не может изменить свою жизнь, даже если хочет? Почему человек решается на преступление? Почему люди становятся фашистами? Почему женщины любят подонков?

Для меня одним из главных был вопрос о том, почему же меня так «зацепила» эта книга? Ни с одним из героев я никак не могу себя ассоциировать, их ценности, мысли и мотивы поведения мне абсолютно не близки, но … от книги не могла оторваться. Почему же?

Во-первых, «Берлин, Александерплац» для меня - удивительный пример гармонии формы и содержания книги. С первых страниц нестандартный текст ошеломляет, но затем понимаешь, что эту историю нужно было рассказывать только ТАК. Берлин конца 20-х - полноправный герой романа, поэтому органичны в тексте и газетные заголовки, и реклама, и статистические данные, и городские зарисовки, и последние политические новости, и криминальная хроника, и обрывки песен, и все, что угодно. Чувствуется, что это не просто игры автора-интеллектуала с формой, а способ погрузить читателя в мир книги, создать нужные образы и настроения.

В воздухе чем-то пахнет, сильно пахнет: не то гипнозом, не то психозом, не то еще чем-то. Словом, пахнет чем-то в воздухе, сильно пахнет, хоть нос затыкай!

При чтении книги невольно начинаешь дышать тем же воздухом, и чувствуешь то ли гипноз, то ли психоз, то ли что-то еще…
Роман одновременно и необычайно кинематографичен, и настолько ярок, что не нуждается в экранизации. Хотя, знаменитый фильм Фассбиндера я, конечно же, посмотрю.

Во-вторых, в книге поднимаются близкие мне темы свободы выбора и предопределенности. На мой взгляд, «Берлин, Александерплац» прекрасно иллюстрирует иллюзорность любой свободы выбора. Город-механизм перемелет своими жерновами зернышко-человека, скотобойни работают безостановочно, «палачи» и «жертвы» приговорены к своим ролям, человек не сможет выйти за свои пределы. Не только Франц, но и Ида, и Рейнхольд, и Лина, и Пумс, и Герберт, и обе Эмилии, пытавшиеся изменить судьбу, меняя имена – все следуют своей судьбе. Кто-то может сказать, что не судьбе, а характеру, но ведь и характер – это судьба…

Что ж, человек не машина, дает что имеет, больше не выжмешь.

В-третьих, Дёблину удалось со мной проделать ловкий фокус – заставить меня вжиться в шкуру персонажа, изначально вызывавшего только неприязнь, раздражение и даже ненависть. По мере чтения и осознания трагедии человека, полного энергии и сил, но неспособного все это осознать и как-то разумно применить, не умеющего «пользоваться головой» и живущего под влиянием неосознаваемых импульсов, я уже не была способна на негатив по отношению к Францу.
А после того, как находишь Франца в себе (или себя во Франце), то уже не удивляешься, что в пустую голову приходят «проклятые вопросы», свойственные скорее героям Достоевского:

И теперь он решил узнать, есть ли у него вообще права на этом свете. Вот и хочет Франц дознаться, за какие грехи ему руку отрезали. В чем он виноват, да и виноват ли?

И особенно приятно, что к конце своей Одиссеи по Берлину о Франце уже можно было сказать:

Этот человек близок к прозрению. Впрочем, многие были близки к этому. Но пойми, он недалек и от осознанного действия.

Меня, как ни странно, последние главы книги заставили почувствовать оптимизм и надежду на лучшее. Ну, а еще захотелось сразу же перечитать книгу. Впрочем, автор об этом догадывался:

…книгу эту надо перечесть два-три раза и хорошенько запомнить описанные в ней события, тогда правда их станет для вас наглядной и осязаемой.