5 Проверка сердца

Вот уже почти семь лет я являюсь хозяйкой необычного домашнего питомца, и так уж вышло, что в мои руки этот мелкий топотун попал изначально не очень здоровым. Не буду повторно излагать грустную историю нашей с ним встречи, те, кто знаком со мной достаточно давно, думаю, помнят. Просто уточню, что сколь скоро я испытала радость, что в моем доме поселился красивый, любопытный и весьма дерзкий зверь, столь же скоро осознала, что нужно срочно найти хорошего ветеринара. Жили мы тогда в, казалось бы, развитом городе у берегов Каспия, но каково же было мое удивление, когда найти специалиста, который не то, чтобы животное мне на ноги поставил, но просто догадался, что на прием я принесла хорька, оказалось сложно. Возможно, конечно, но не совру, сказав, что мы посетили клиник семь, прежде чем найти того, кто сразу понял, что за пушистое создание перед ним сердито пищит, поставил диагноз и назначил лечение. А спустя год мы переехали в мой любимый, самый лучший город на земле, подаривший мне помимо многого прочего и знакомство с хозяйкой большого хориного приюта, и контакты ратолога, специалиста по редким видам животных. Так мы, наконец-то, оказались в «Красном лисе» на Черной речке, на приеме у нашего врача…

И вот знаете, её образ и её за почти шесть лет ставшая родной клиника не выходили у меня из головы все то время, что я читала эту удивительную книгу Джеймса Хэрриота. С каждым новым прочитанным очерком – крохотной историей из практики страничек на двадцать, я все больше убеждалась в том, что ветеринары, искренне радеющие за свое дело, – герои среди нас. Спасатели, ни больше ни меньше. Конечно, врач врачу рознь. Куда удобнее оказывать помощь, стоя в белом халате за блестящим столом собственного кабинета, нежели быть ассистентом сельского врача в городке Дарроуби, затерявшемся среди йоркширских холмов, коим наш рассказчик как раз-таки и являлся.
Казалось бы, герою книги повезло, ведь ко времени получения им высшего образования, устроиться ветеринаром было затруднительно, а Джеймс получил предложение работать в чудесном английском городке за достойное жалование, но на всякую ситуацию для объективности ее оценки надо бы смотреть с разных сторон. Реальность же была такова, что когда Джеймс вышел на профессиональную стезю, многих известных и полезных лекарств попросту не существовало, а способы лечения животных (да и людей) были весьма ограничены… И, конечно, одно дело лечить от несварения желудка да насморка домашних котиков и псов, и совсем другое обслуживать крупный рогатый скот. Джеймсу Хэрриоту нужно отдать должное: иллюзий по поводу своего будущего он не питал.
А потому читателю волей-неволей придется пройти вместе с юным ассистентом огонь, воду и медные трубы. Например, принять тяжелые роды у коровы, лежа ничком на булыжном полу в навозной жиже, поту и крови, в свете керосиновой лампы, где-то в холодном сарае на краю Йоркшира. Сделать вакцину своенравным галловейским коровам, восьмидесяти пяти упрямицам, которые того гляди или боднут, или лягнут мимоходом, или ногу копытом отдавят… Или вот удалить незначительную опухоль у строптивого жеребца и вновь убедиться, что у страха глаза велики, а проблемы, которые не дают спать, могут легко решиться, стоит только взяться за дело. В конце концов, разве вмятина от копыта на бедре такая уж большая плата за спокойствие?.. Впрочем, и от привычных домашних питомцев хлопот бывает немало, а потому я, наверное, еще нескоро забуду, как Джеймс прикрывался ветхим стулом от нападок недавно разродившейся собаки породы немецкий дог, защищавшей своих щенят. И вот ни на минуту не подумал сделать той больно в ответ!
Может, прочитав меня, но не будучи знакомым с книгой, кто-то подумает, что работа доктора Хэрриота на фермах была сущим кошмаром и вечным превозмоганием, но это не так. Не в характере Джеймса было окрашивать трудные рабочие моменты в мрачные тона, а потому даже в обычных явлениях повседневности он всегда находил повод для радости. Только такой человек, как он, после прививки двухсот ягнят сывороткой против размягчённой почки, когда от усталости уже и стоять сил нет, мог в восхищении лицезреть, как в невообразимой толчее овцы безошибочно определяют своих детенышей, или праздновать победу жизни после тяжелого отела, наблюдая, как маленький теленок инстинктивно впервые находит вымя собственной матери. Безусловно, Хэрриот не раз задумывался над сложностью своего призвания и тем, что работать ему приходится в чистом поле, на вызовы ходить и в стужу, и в зной, спешить на помощь и в полночь, и на рассвете, а раз в месяц еще и взыскивать плату за работу с нерадивых должников, и тем не менее, всякий раз молодой врач признавал и свое нежелание выбрать какой-то иной путь. Да и возможен ли он, если жизнь наполняется счастьем всякий раз, когда удается спасти еще одно животное?
Было на пути Джеймса немало и печальных моментов, требующих уже не медицинской помощи, а милосердия, но такова жизнь, невозможная без потерь. Во многом поддержкой будущему врачу служил и его эксцентричный патрон-наниматель Зигфрид, и его забавный брат-лоботряс Тристан (чего только стоила попытка обзавестись своим хозяйством!), и сам Йоркшир. Чудесный Йоркшир, спрятавшийся между холмами и утесами, испещренный сетью речушек и присыпанный валунами тут и там, с его замечательными жителями. С этими пришельцами из былых веков, подчас недоверчивыми, но по большей части не злыми, вечно забывающими о времени, живущими так, как завещали еще предки много веков назад, с абсолютной уверенностью, что о скотоводстве и болезнях животных они знают все. Хотя это так часто не соответствовало действительности… Только едва ли так уж велика разница между ними и нами, горожанами, когда внутри бьется все то же сердце, которое принимает питомцев за живых людей с особым характером, умениями и даже голосом (ну а как иначе-то?), мучительно реагирует на болезни своих животных (а коли так, то разве откажешься тереть и очищать вымя любимой корове, заболевшей летним маститом, всю ночь напролет?) и остро переживает утрату.

Нужно ли говорить, что этих суровых селян я полюбила всем сердцем? Нужно ли уточнять, что каждый вызов и каждое приключение Джеймса были и моими тоже? Думаю, нет нужды. А еще я никак не могла не вспоминать и свои переживания, и свой опыт. Сколько раз бывало, что мы с хорем оставались в клинике допоздна, куда позже обозначенного времени приема, в компании с другими хорями, ежами, шиншиллами, кроликами, крысами, хомяками, также нуждающимися в помощи, и за все время ни разу не были отпущены без уверенности в том, что все будет хорошо, без четкого плана действий на годы хориной жизни вперед. Однажды наблюдали, как совместными усилиями врачи спасли раненную чайку, подобранную у залива небезразличным прохожим… И когда в длительном отъезде, в другом городе где-то на краю мира, у моего маленького друга случился сердечный приступ, мне помогли по телефону. Вспомнили, уточнили обстоятельства, прописали уколы и буквально вытащили хвостатого мальчишку с того света. И ту ситуацию, ту помощь и спасительное небезеразличие я всегда буду помнить…

Героями становятся не все. Даже в таком располагающем деле, как ветеринария, не все проходят ежедневную проверку сердца. Джеймс Хэрриот проходил ее раз за разом, в любое время суток, и в хлеву, и в открытом поле. Мне же просто повезло найти такого человека в реальности.