5

Он был незаурядный говорун; если уж он начинал, то не мог остановиться, как нельзя закончить книгу, пока в ней не сказано все, что просится на бумагу...

Есть такие книги, которые автор пишет не ради того, чтобы миллионы прочли их с восхищением и немедля признали в нем живого классика, а ради того, чтобы просто писать. Роберт Музиль — такой автор.
Есть такие книги, которые читаешь не ради того, чтобы восхищаться всеми перипетиями сюжета и немедля признать героев книги своими любимцами, а ради того, чтобы просто читать. Человек без свойств — такая книга.

Сразу отведу в своей рецензии отдельный загон для общих мест, которые не преминули обозначить почти все рецензенты:

- да, роман писался 20 лет, поверг автора в нищету и безвестность, но так и не был закончен;
- да, роман практически автобиографичен и сильно завязан на события временного периода, упоминаемого в нем, что может помешать восприятию романа читателем без должного бэкграунда;
- да, обстоятельства и издатель вынудили Музиля публиковать роман так, как это не было им задумано;
- да, мы уже никогда не сможем в полной мере оценить задумку автора, не смотря на то, что черновики и наброски продолжения романа доступны, по крайней мере, немецкоговорящему читателю.

Делает ли все вышеперечисленное роман хуже? Мой ответ — нет.

Я не любитель разбирать литературу на винтики и искать скрытые смыслы, потому философские и филологические изыскания оставляю на совести критиков или тех людей, кому это позволяет делать образование или совесть.

Себе же оставлю право выразить восхищение, воплощение которого приняло вполне осязаемую форму — бумажной книги (последний раз желание обладать какой-либо бумажной книгой, переросшее в покупку, накрывало меня так давно, что сложно вспомнить). Восхищение мое касается двух аспектов этого романа: языка и убийственной иронии.

За язык русскоговорящие, по крайней мере, читатели должны отвешивать земные поклоны Соломону Апту (человеку, подарившему нам Манна, Кафку, Брехта, Гессе на русском языке). При его участии мы можем насладиться и лаконичностью формулировок, и зубодробительными предложениями в полстраницы. Каким бы ни был Музиль в его Человеке без свойств, вклад Апта недооценить сложно (к примеру, цикл новелл Три женщины, переведенный другим человеком, читается гораздо тяжелее).

Второе, что нельзя не отметить, — убийственная ирония автора по отношению ко всему: собственной стране и миропорядку того времени, политике и политикам, военным и гражданским, милитаристам и пацифистам, националистам и космополитам, дамам света и верным женам, всем и всему, что подворачивается под руку. Складывается впечатление, что Музиль-человек всю сознательную жизнь подмечал свойства предметов и явлений, окружавших его, а Музиль-автор всю творческую жизнь старался наколоть как бабочек свои наблюдения острыми булавками формулировок. От этого и возникает отталкивающее многих впечатление, что Музиль пишет про все сразу и ни о чем конкретно. Но мне это впечатление принесло не раздражение, а удовольствие, развитие сюжета отошло на второй план, а главным стало отношение автора к своим героям. Мне показалось, что Музиль относится к ним очень по-диккенсовски: не испытывает ни к одному из них достаточной симпатии, чтобы и читатель не выбирал себе любимцев, опираясь на предпочтения автора.

Несомненно стоит сказать, что Человек без свойств — это книга, которую не стоит брать нахрапом и пихать в себя в надежде «а вдруг понравится?». Не понравится. Будет скучно, тяжело, несмешно и неинтересно. Ваш худший кошмар длиною в 1088 страниц. Человек без свойств — книга для тех, кто не спешит и готов, к примеру, посреди чудовищных размеров предложения с рассуждением о природе веры и бога увидеть шпильку в адрес и верующих, и богоборцев одновременно и от души над ней посмеяться.

Человек без свойств, к моему удивлению, оказался книгой, которую можно начать читать с любого места, и она от этого ничего не потеряет. Никогда не думала, что подобное я когда-нибудь отнесу к достоинствам. Но жизнь полна сюрпризов.