4

Конечно, это не та книга, которую хорошо читать, когда ограничен временными рамками - Музиль прекрасно читается медленно, не спеша, когда есть время, может, перечитать эти фразы с витиевато задекорированным смыслом. Но чтобы так вчитаться и не отрываться, лично я не смогла, а вот если бы по паре глав в день-два - было бы и в прок и в удовольствие же! Казалось бы, в чем проблема? Музиль ведь не хлещет какой-то сложной терминологией, не всегда использует накрученные конструкции фраз, как бывает, когда начинаешь читать и к концу фразы уже забываешь, с чего начал. Все вроде хоть и не просто, но понятно, а если отвлекся или устал, уже мысль потерял. Но почему-то, чем дальше читаешь, тем сложнее становится.
Особенно приятно радовали местами проявляющиеся нотки юмора. Настолько тонкие, что иногда даже приостанавливаешься: "Показалось? А нет, Музиль шутит...". Вроде мелочь, а приятно.

Если не вдаваться в детали, в общем - это сатирический роман на уже устаревшую и давно застопорившуюся в своем развитии некогда славную Австро-Венгерскую империю. Мы видим империю, от аббревиатуры т.н. Каканию, дни которой сочтены, но о чем не догадывается ни один героя романа. Кстати, именно из-за этого ощущения "застоя" империи, возникает впечатление, что сюжет романа тоже лишен какого-то развития, но, одновременно, нельзя и сказать, что он стоит на месте - скорее всего, он развивается каким-то спиралевидным образом. То есть, сюжет как бы и остается на месте и тем не менее закручивается и поднимается ввысь благодаря новым и новым озвученным мыслям.
Также, можно сказать, что сюжет развивается так неспешно, как слабое течение реки, что если не расслабиться и не любоваться происходящим вокруг, можно здорово приуныть. Мне кажется, что совсем не стоит чего-то ожидать от сюжета, вглядываться в Ульриха, словно ожидая от него каких-то кардинальных действий. Ведь это "идейный роман", который воспринимается, как, например,рассмотрение картинной галереи. Ведь нет смысла, глядя на первую картину экспозиции, пытаться догадаться, что же будет на следующей или вообще на последней картине у выхода. Каждая эта картина хороша сама по себе, она "здесь и сейчас", это ее время, ее место - и ее надо разглядывать не спешно, уделяя внимание только ей. И эта картина хоть не похожа на остальные тематикой, зато связана одной манерой, одним мировоззрением своего автора. И каждая из этих картин, из этих идей, по своему уникальна. (Да, хотя иногда и трудно удержаться от определения "мазня")

Не буду вникать в разбор художественного сюжета, потому что мне не кажется это существенным, имеющим важность, так как сложилось впечатление, что герои в романе задействованы не столько как действующие лица, а скорее как "глашатаи" этих самых заложенных автором в роман идей, где роль героев больше заключается в обсуждении этих идей и рассуждениях между собой. Написав "роль героев" внезапно напомнило еще одно наблюдение, что образы героев отдают театральностью, потому что они "вычеканены" автором, как скульптором, где герои находятся в строгих рамках своих образов, лишенные какой-то приземленности. Например, одни только имена Диотима и Бонадея, дают уже сильную подоснову образам и характерам своих героинь, мужские же герои, зачастую ироничные шаржи на свои профессии и принадлежность к своей социальной группе. Долгожданная же "параллельная акция", явно же не оправдала возложенных на нее надежд, потеряла своей первичный смысл, походу обнажив хлипкое устройство самого государства. К концу возникло впечатление, что один целый мотив проведения акции рассыпался на несколько личных выгод, и, жаль, что роман не дописан, было бы интересно, кто с чем в итоге остался.

Сначала хотела обойти вниманием, но все-таки надо бы замолвить несколько слов об Ульрихе. Обойти вниманием хотела же потому, что при всем его центральном положении в романе, для меня он остался безликим. Другие герои волновали, некоторые были озабочены какими-то проблемами, чем притягивали взгляд. Ульрих же, как неприкаянный, вроде и сам по себе, а вроде и везде "гвоздь программы". Однозначно понятно, что Ульрих - символ своего поколения, голос тысячи тысяч его соотечественников-единомышленников. Так как я плохо разбираюсь в людях, Ульрих остался мною непонят, потому что я видела в нем множество свойств, чтобы сказать, что он их лишен. Правда, все эти свойства, хоть и выраженные, но не приведенные в какую-то определенную форму, где нет ясного самовыражения. Хотя, может, эта мешанина свойств и обозначала своего носителя, как лишенного их?
Не беспочвенны были мои ожидания от появления Агаты. Агата, хоть и внешняя копия Ульриха, представлялась мне тем необходимым дополнением к Ульриху, которая сможет задать направленность и вложить в нужное русло свойства брата. Но их отношения вместо объединения перешли в состояние соединения, и я подозреваю, что в этот союз Музиль вкладывал определенный смысл. Например, если опираться на то, что в романе есть отсылки к античной мифологии, там единокровные любовные отношения отнюдь не новость. Так что если развивать мысль из этой темы, можно прийти к некоторым интересным выводам, и, мне кажется, такая трактовка будет куда занимательнее, чем рассматривать происходящее буквально как деградацию нравов и инцест.

Так что, как говорится, "сложно, но можно", конечно жаль, что многое осталось не понятым, и жаль, что роман не закончен (может, так было бы легче и точнее понять героев и их мысли?), если честно, я вообще не представляю его концовку. Интересно, а сам Музиль ее знал?