5 "Любой бык счастливее нас с вами. Его убивают на бойне сразу и не гоняют перед этим на полевые учения и на стрельбище"

"Похождения Бравого солдата Швейка" - произведение переполненное изощренным антимилитаризмом. Армейские порядки (низкопоклонство, муштра, бюрократия, пьянство) превращают человека не только в винтик чудовищной машины (об этом и так написано много), но и в клоуна. Деятельность солдата принципиально не созидательна, поэтому автор без труда доводит ее до абсолютной бессмыслицы: бессмысленные марши, бессмысленные прихоти командиров, бессмысленные смерти. Последние, кстати, описаны с той же степенью условности, с которой их показывают в детских мультиках.
Одни из самых страшных лет в истории человечества - время Первой мировой войны, представляется читателю в виде длинной комедии, где на переднем плане оказывают не сражения, а тщета солдатского быта. Война не только не устраняет, но и катализирует глупость.
Особую ценность "Похождениям бравого солдата Швейка" придает тот факт, что именно свою армию Гашек изображает как совершенно никчемное сборище дегенератов. Издевательство над армией противника - рутина государственной пропаганды. Другое дело - дискредитация своих. Хотя Я. Гашек был сторонником независимости Чехии и позже воевал против австро-венгерской армии, глумление над соотечественниками все равно считывается как вызов.
Рифм с сегодняшним временем очень много. Чего стоят знакомые военные эвфемизмы:

Полковник пошел домой в отвратительном настроении. На следующее утро настроение у него стало еще хуже, потому что в газетах, которые он читал, лежа в постели, в сводке с театра военных действий несколько раз наталкивался на фразу: "Наши войска отошли на заранее подготовленные позиции".

Самое лучшее в книге - бесконечный оптимизм и юмор. Концентрация острот не меньшая, чем в дилогии И. Ильфа и Е. Петрова. При этом юмор у Я. Гашека не такой вымученный, как бывает местами у советских классиков.

- Я... я никак не могу дозвониться в эти самые казармы. А потому ступайте домой да по...помните у меня, что на службе пьянствовать не...нельзя! Марш отсюда!
К чести господина фельдкурата будь сказано, что в казармы он не звонил, так как телефона у него не было, а просто говорил в настольную электрическую лампу.

Не было никакой возможности, не обладая фантазией, установить, что, собственно, нарисовано на этих трех растворах. Ясно было только, что алтарь этот могли с таким же успехом использовать язычники из Замбези или бурятские и монгольские шаманы. Намалеванный кричащими красками, этот алтарь издали казался цветной таблицей для проверки зрения железнодорожников.

Аптекарь был большой чудак. Он собирал старые горшки и прочую дребедень, набрал прямо-таки целый музей. А этот самый домажлицкий Гаек позвал в гости своего приятеля, который тоже писал в газеты. Ну нализались они что надо, так как уже целую неделю не виделись. И тот ему обещал за угощение написать фельетон в эту самую "Независимость", в независимый журнал, от которого он зависел. Ну и написал фельетон про одного коллекционера, который в песке на берегу Лабы нашел старый железный ночной горшок и, приняв его за шлем святого Вацлава, поднял такой шум, что посмотреть на этот шлем прибыл с процессией и с хоругвями епископ Бриних из Градца. Подебрадский аптекарь решил, что это намек, и подал на Гаека в суд.

Советую эту книгу тем, кто готов потратить несколько дней жизни на сатирическое чтиво.