3.5 Высок дом, высока и цена благочиния в нем

Когда берешься за произведение в классической обложке, неизвестного автора, и видишь классическое повествование о классически сложной жизни с классическими же персонажами русской глубинки времен заката империи, - то главное тут оценить глубину погружения при цепком интересе. Чтобы не скатилось все к вывертам архаичного языка и позерским ненатурально-романтизированным позам героев. Чтобы было не скучно (хотя под конец все ж утомило это житие с постоянным надрывом и повсеместным дурацким замалчиванием), все время что-то происходило, была тайна и объемные характеры, да и ощущение историчности не покидало, но и не задавливало инородностью. У автора я читаю второе произведение, первым была Людоедка, оставившая в целом положительное впечатление. Не сама Людоедка, но книга о ней)). Автор по сути не особенно известный сейчас, да и в свое время вызывал множество вопросов у современных ему критиков, однако произведение, хоть не пестрит многостраничными рассуждениями на социальные и философские темы, знакомит с жизнью разных слоев населения. Девятнадцатый век переделал уклад всех стран, наш тоже изменился, но при этом что-то осталось стабильно неизменным. Если посмотреть на описываемых автором героев, становиться понятно что именно и почему. Хотя если не копать глубоко - на поверхности драматичная история, сложенная из поступков, продиктованных тогдашними представлениями о правильном и не правильном в жизни. Помноженных на радикальность, жертвенность, фатализм и общий культурный код.
Знаете, как высок был этот дом? Физически - дом был каменным и двухэтажным. Невысок по теперешним меркам. Ассоциативно же - дом был до небес, потому как за его стенами скрывались человеческие судьбы, сопоставимые с вневременными жизненными ценностями. Но с такими патриархальными порядками, как станет понятно по ходу дела, счастья у героев истории будет маловато. Ведь глава семьи (любой семьи, подчеркну, любой, которая тут появится) совершенно не сомневаясь принимает решения за домочадцев, ни секунды не давая себе труда задуматься о их желаниях, мыслях и чаяниях. Это сейчас смотрится эгоистично, а тогда - норма жизни, черт возьми. Остальные же выбирают свою стратегию - падают в самоотречении, либо в разрушении, а то и придерживаются политики непротивления и самоедства, упиваются страданиями, а иные уповают на свою ничтожную беспомощность или наоборот вседозволенность, и каждый второй мнит себя носителем смыслов, знающим как окружающим будет лучше. Для сентиментального романчика тут слишком нетипичная концовка, такая прямо неожиданно реалистичная и не слащавая, вполне себе прагматичная, тут автор смог удивить - я уже настроилась на розовый сироп, но не тут то было. Не скажу, что сие - шедевр классики, но для знакомство с некоторыми типичными характерами и вообще панорамой интересных тогда обществу тем, книга вполне подойдет.