0 О людях, которые проигрывают в играх

World on fire with a smoking sun,
Stops everything and everyone.
Brace yourself for all will pay,
Help is on the way.
Les Friction

Что благими намерениями выложена дорога в ад, Китнисс была не в курсе (потому что христианства в их постапокалиптическом мирке нет), но ей приходится вывести эту концепцию самой, потому что разгоревшаяся борьба за справедливость (вот неожиданно!) перерастает в войну дистриктов и Капитолия, а значит, в кровь, жертвы и вынужденную жестокость.

Искать границу этой жестокости, за которой она перестаёт быть допустимой, Китнисс будет всю книгу, но эти попытки ни к чему не приведут. У девушки и до этого этические нормы были... слегка размыты, а два сезона смертельных игрищ в стиле «если не ты, то тебя» — тоже не самое удачное место для какого-то внутреннего определения. А потому никаких внятных выводов можно не ждать. В критические моменты она может сказать «ну это слишком» или отмежеваться от слишком горящего яростью дружочка, но в целом её норма зависит от обстоятельств.

К тому же у девушки совсем плохо с кукушечкой, слегка поехавшей перед прошлым игровым сезоном (что, конечно, не к лицу символу восстания и главному борцу, но потом мейк наложим, и нормально будет), а потому эмоциональная нестабильность, путаница в мыслях, неадекватная реакция на стресс делают её монолог от первого лица и вовсе сложным для восприятия... Кроме того, она и в прошлых книгах нормально существовала только в режиме «вижу цель, не вижу препятствий», все остальное время мысленно злилась, металась между возлюбленными и уходила охотиться, как только начиналось что-то на эмоциональном. Теперь всё это усложнено проблемами с головой (это диагноз, говорит Китнисс, у меня даже бумажка есть), а значит, умножено на три.

Чтобы временно поставить её в знакомую колею (а заодно закопать окончательно) автор ей отваливает финальный квест для битвы с главным боссом, который для логики сюжета непонятен, но так эпичнее. Снова хоронит многих её близких, а потом отпускает с миром жить, детей рожать, поля засеивать. Ну что ж, если автор так видит.

«Голодные игры» были и останутся флагманом захиревшего жанра молодёжных антиутопий, который поклонники будут рвать на сувениры, несмотря на недостатки; критики — на лоскуты, несмотря на небольшие достоинства. Сейчас она хороша разве что выпуклой мыслью о том, в какой ад превращается война, пусть и развязанная за всё хорошее против всего плохого.