5 Букет бледных цветов на рассвете

   Апрельская заметка

   Теперь, когда я пишу это, на часах 02:53. Перечитала спустя семь лет «Триумфальную арку» Ремарка в переводе Кремнева и Шрайбера. Удивительно красивый слог. С возрастом понимаю, что для меня глубина этого писателя не в банальной философии его героев. То, что раньше хотелось разобрать на цитаты, ныне не выдерживает критики, а порой вызывает совершенное неприятие с моей стороны (не всегда).

   Но есть в нём что-то иное… за цинизмом персонажей — попытка защититься от жестокого мира. Они часто размышляют чуждым мне образом, а поступают в итоге благородно и честно. Идут вперёд, когда у них в душе нет надежды. Просто потому, что надо. Не сдаются.

   О чём же этот роман? Перед читателями предстаёт история шикарного хирурга, нелегально проживающего в Париже. Жизнь этого человека — привычка. И только что-то настоящее среди сгущающегося мрака заставляет его сердце пробудиться. Конечно, воскресить может только любовь. Нет, я не считаю, что история Равика и Жоан является совершенной или идеальной. Мне даже трудно сказать, что я считаю это любовью или любовью, достигшей достойного воплощения. Мне думается, Ремарк хотел отобразить безнадёжность людей поколения, похоронившего надежды. И та самая жестокость и неумение жертвовать во имя любви пугают меня сначала в Равике, а позже в Жоан.

   Но то, как Эрих чувствует жизнь, ни на что не похоже. Струящийся, переливчатый мир грёз. В самых простых вещах сокрыта древняя мудрость, сакральная глубина, вызывающая трепет и упоение. Слова текут, словно просачиваясь сквозь меня. Как тонко и проникновенно льётся жизнь в романе, как стройно и прекрасно подмечены мельчайшие детали самых обыденных, но вместе с тем и самых важных вещей…

   Особая любовь моя в книгах Ремарка — описание вечеров, музеев, дождей; его восприятие женской красоты и изысканные очертания платьев.

В этот раз, читая, словно бы я сама, а не Равик, бродила по Лувру, рассматривая великие творения, поражаясь связи веков и живому соприкосновению с историей и древностью; словно бы я сама, а не Равик, пыталась выстрадать всё невыстраданное под безжалостным ливнем; словно бы я сама ощущала в ночи, гуляя, негласное, незыблемое присутствие возвышающейся громады Триумфальной арки.

   Ремарк — это и правда целое отдельное искусство. Но он должен стать своим, чтобы это прочувствовать, а для меня он давно таковым стал. Я могла бы указать многое из того, что мне не нравится и с чем я не согласна. Но почему-то не хочу. А ещё — концовка сильная, и она многое восполнила. Все последние страницы я лила слёзы.

  Оттенки чувств. Поэзия жизни рука об руку с жестокой реальностью. Букет бледных цветов на рассвете.