4.5

Когда можно дать оценку прожитой жизни? Жизни, столь длинной и богатой, что путаешься в воспоминаниях, словно мошка в липких нитях густой паутины, пытаясь вытащить на поверхность то одно событие, то другое, предшествующее. Каково это - подвести черту, встать на тот самый край листа, где только лишь циферка красными чернилами и небольшая точка. Лишь в "последнем пути" можно оказаться у той самой "последней черты".

Когда можно рассказать о всех тех, кто появлялся на этом пути? Пути, столь извилистом и дальнем, что уже и не отличишь наезженную дорогу от болотистой тропки, когда лица врагов сменяются верными друзьями. Каково это - вспомнить всех, кто был рядом, кто лишь дуновением ветерка коснулся на этом последнем пути. Лишь по дороге к той, что была всегда рядом на этом листе бумаги, покрываемом день ото дня летописью времени.

Когда можно подвести итог того, что зовется жизнью? Лишь стоя на пороге смерти можно узреть то количество опыта и мудрости, что останется в корзине памяти потомства после долгой отшлифовки временем, камни и те теряют свою угловатость и грубость после "купания" в речных водах.

Отличная книга. Богатая, насыщенная, плотная. Герой настолько обширен своим внутренним миром, что невольно становится ассоциацией с реальной исторической личностью. Героя настолько мало на страницах, но так много во всей книге, - пусть и звучит коряво - что он оживает с каждой страницей, с каждой главой. Оживает и ведет пространную беседу, некий дневник памяти, сбивчивый, прыгающий, но оставляющий слушателю самому разбираться, что важно, а что можно и прослушать. Эпизоды следуют за эпизодами, лица сменяют лица, время то летит стрелой, пущенной над степью, то замирает водой в чаше. И все это ненавязчиво, гладко, переливчато, приятно. Повествование подобно мозаике, сплошные кусочки, многочисленные фрагменты, которые на первый взгляд разрозненные и несвязанные, но стоит лишь их сложить грань к грани, как выходит полотно - Путь. Долгий. Извилистый. Последний.