5

От эмоций, которые это короткое произведение вызывало во мне, я отгораживалась дробным чтением, закрывалась, словно щитом, западной моралью, полностью согласующейся со здравым смыслом: каждый сам за себя, спасение утопающих - дело рук сами знаете кого, здоровый эгоизм и проч. и проч. Всё тщетно. Достоевский слишком русский. Он знает, где именно находятся корни культурно-нравственной самоидентификации . Он знает, как до этих корней добраться через десятилетия приобщения к цивилизации, чуждой его героям.

"Бедные люди" пробились в ту часть моего сознания, которая отвечает за слёзы 9го мая каждого года, которая заставляет, наплевав на время, бытовую суету и неотложные дела, тащить чужим бабушкам сумки до квартиры, доставать из грязного подвала котят и вытаскивать из луж червяков, выползших на асфальт после дождя. Одним словом, Достоевский обращается к лучшей, категорически иррациональной, не способствующей выживанию, наивной и неискушенной части человеческой сущности.

А какой чудесно противоречивый Макар Девушкин получился. Сначала не жалость и сострадание, но волна плотного негодования поднималась во мне от его самоуничижительных пассажей. Я уже мысленно его обвинила и в малодушии, и в лизоблюдстве, и в эгоизме, и в наивности, и в неприспособленности к жизни. Ну как можно пить и дебоширить, последние деньги проматывать, когда от него столько зависит? И всяким попрошайкам денег давать, когда самому есть нечего? И доверять людям, которые этого доверия не заслуживают? И неэкономным таким быть? И слогом своим похваляться в ответ на такое письмо? И про любовь какую-то говорить? И от гордости страдать, когда беднякам гордость по статусу не положена? Я даже припомнила ему, что гордость не порок, но большое свинство! Да-с... Но если судить о человеке не по его словам и манере эти слова складывать, а по тому, что он для других делает, чем жертвует, как в них только хорошее видеть старается, вопреки всему... Так что же получается?

А получается смесь обиды, отвращения и боли. Боли и раздражения. Так может быть только от боли и обиды из-за близкого человека. А последние несколько страниц - это и вовсе такая лавина боли и одиночества, что никаких слов для описания этого нет. Одни мурашки да слёзы.

Достоевский - это тяжёлая артиллерия, метко бьющая в самую душу. Раньше, чем через полгода, я за его книги точно не смогу взяться.