4 Литературно-антропологическое путешествие

Стилистика мокьюментари мне нравится, и с первых же страниц книга увлекла меня возможностью в процессе чтения стоять на тонкой грани между реальностью и вымыслом, гадая, было ли, не было ли в этой истории что-то сверх пары документальных эпизодов, о которых автор говорит в послесловии. Увлеченность темой и фантазия автора всегда могут из маленького фрагмента реальности создать монументальное полотно, и здесь воображение хорошо делает свою работу. К тому же в манере автора я чувствовала что-то драйзеровское или фицджеральдовское, и это работало почти как знак качества прозы Вообще, хорошо написанный текст иногда способен сглаживать неуклюжести сюжета, а обилие диалогов сделать чтение легким.

Сглаживать здесь особенно ничего и не пришлось, все было настроено на читателя: и маленькие эпиграфы из мифологии апачей, - не всегда понятные, но завораживающие своей инаковостью; и «американская история» фотографа, ведущего заметки в 30-х годах XX века; и реконструированная ментальность самóй дикой девочки, в чьи переживания так до конца и не удается проникнуть; и стартовая история ее поимки с «интеллектуальным» состязания с фанатичным охотником; и антропологическое самопожертвование Маргарет; и столкновение юного Неда с жестокой реальностью уничтожения апачей, и даже осел Иоанн Креститель, с которым охотник общался, как с партнером по бизнесу, - все, как части пазла, прилегает одно к другому и участвует в построении почти кинематографической картины этого авантюрного путешествия американцев в Сьерра-Мадре.

История, по сути, миниатюрная, запечатленная всего лишь в нескольких сохранившихся фотографиях уже постаревшего Неда Джайлса, но привлекательная уже по самому своему жанру: это рассказ об экспедиции на территорию апачей, в которой переплелись военные, этнические, криминальные, любовные и дружеские отношения очень разных людей. В нем нет сильной антропологической подоплеки или исторических справок, тягот экспедиции или описаний этнического противостояния. Это личная история, факт биографии фотографа, возникший случайно и так же случайно канувший в Лету. Но пока история длится, ты живешь внутри нее, сомневаясь и негодуя, заражаясь чуждой эмоцией, споря или горюя вместе с героями. Книга увлекает хорошо воссозданной атмосферой того времени, разномастного американского общества, еще не угасшей жаждой дальних странствий, благородством и романтикой.

Конечно, когда тебе семнадцать, и судьба подбросила тебе удивительное приключение и впервые открыла тебе профессиональный, сексуальный, да и собственно жизненный опыт, все мыслится совсем иначе, чем в старости, поэтому в книге есть легкий привкус временных искажений, чего-то постановочного, не вполне настоящего. Фактически, всю ее «правду жизни» читатель додумывает сам на основе романтизированного взгляда Неда на собственное прошлое. Для тех, кто в детстве, смотря вестерны, мысленно был на стороне индейцев, для кого Чингачгук-Большой Змей (интересно, что бы по этому поводу сказал З.Фрейд?) по-прежнему символизирует мужественный и свободолюбивый этнический дух, кому нравятся наигрыши андских свирелей, эта книга может стать прекрасным поводом поностальгировать и перечитать книжки про индейцев.