4.5 Приятный образчик драматургического текста 17-начала 18 веков

Книга "Двойное вероломство. Потерянная пьеса Шекспира и Флетчера" является добротным опусом 17-18 веков. По прочтении всех вступлений и послесловий, занимающих немалую часть сборника, я пришла к выводу, что пьеса больше является образчиком драматургического текста 17-начала 18 веков, местами с ранним текстом или неплохим подражанием почерку самого Уильяма Шекспира, но не произведением из-под пера великого классика.

Структурно пьеса кажется отрывочной, многих эпизодов не хватает, это подчёркивает и автор послесловия. Скорее всего, до нас дошли только обрывки оригинальной пьесы, а может, просто отдельные зарисовки. Возможно, на сцене театра пьеса будет смотреться лучше, чем на бумаге.

Сам сюжет незатейлив. У герцога имеется два сына, один добропорядочный, а другой распутный. Учитывая, что блудным сыном становится младший, непонятно, отчего вообще тревожится герцог. Никаких политических интриг или конфликтов власти на кону не стоит. Итак, младший сын герцога волочится за добропорядочными девушками других сословий, откуда и проистекает комедия положений.

Не увидите здесь и замечательной игры параллельных сюжетных линий, двойного дна или подтекста. Только то, что придумаете сами.

Тем не менее, текст сам по себе красив, погружает в истинно шекспировскую атмосферу, отдельные сцены доставляют настоящее эстетическое удовольствие. Присутствуют конфликты любви и долга, дружбы и чести, добродетели и коварства. Несмотря на отрывочность содержания, линии всё же сходятся к концу.

Пьесу можно считать одним из памятников шекспировской эпохе, который не столь интересен в сюжетном плане, но позволяет изучить нравы, а также литературный язык прошлых веков.

Отдельно скажу о переводе. Несомненно, я благодарна, что нашлись люди, готовые перевести текст на наш родной язык. К сожалению, перевод этот значительно уступает тому, что мы привыкли видеть в сборниках, посвящённых Шекспиру. Я рада, что пьеса представлена в виде билингвы, так как местами русский текст был просто непонятен, и приходилось обращаться к оригиналу, чтобы понять, что же имел в виду автор.  Остались за скобками многие образные средства. Переводу не хватает художественности, меткости слова того же, к примеру, Пастернака.

Полагаю, пьеса выиграла бы, если бы однажды кто-нибудь взялся не просто её обработать, но добавить недостающие сцены и даже интриги в шекспировском духе. Тогда мог бы получится шедевр, синтез ушедшей эпохи и современности. Надеюсь, мои мечты когда-нибудь сбудутся.