4.5

Так тоже неплохо, поверь, Ида... Я думаю, это хорошая жизнь. Есть много способов сделать свою жизнь хорошей.

Мир меняется, хотим мы того или нет.
Понятие "взрослого человека", которое предыдущим поколениям, и особенно женщинам, казалось простейшим для определения, теперь усложнилось. Раньше для "взрослости" было достаточно вступить в брак и катиться по пути, проделанному многими до тебя - дети, превращение в более или менее кривое отражение собственных родителей, передача какого-то семейного наследия, вот это всё. Сейчас многие поняли, что в чём-то кидалтить не стыдно и после 30-40, а факт рождения детей вовсе не гарантирует взрослого поведения. Да и с наличием детей как-то не у всех складывается. Так является ли бесплодие, поздние роды или отсутствие ребенка по иным причинам поводом не считать такую женщину взрослой?

Мне показалось, что в самой своей глубине книга Марие Ауберт как раз об этом.
Что нужно, чтобы по-настоящему повзрослеть?
И можно ли оставить прошлое позади, не имея собственной семьи и детей?

На поверхности всё выглядит попроще.
Иде 40 лет, она успешный архитектор и внешне благополучная гражданка Норвегии, которая, тем не менее, озабочена сложными моральными дилеммами. Поскольку у неё до сих пор нет постоянного партнера, Ида всерьез задумалась о замораживании своих яйцеклеток - на тот случай, если ей потом всё-таки захочется обзавестись ребенком, а подходящий кандидат в отцы появится слишком поздно или не появится вообще (тогда вопрос можно будет решить посредством искусственного оплодотворения). В сознании героини бушует внятно не оформившаяся, но отчетливо бурлящая борьба между "так надо" и "не очень-то и хочется", а окружающая обстановка лишь добавляет ей метаний.

Действие книги охватывает всего лишь одни выходные в летнем домике, но эта крайняя ограниченность времени и пространства создает удивительное, клаустрофобичное ощущение, которое отлично подчеркивает душащие Иду сомнения.
Члены семьи собираются, чтобы отпраздновать 65-летие матери, и скороварка с давними обидами и новыми разочарованиями начинает закипать буквально мгновенно - тем более, что никто из присутствующих не ведет себя как заявленный в заглавии "взрослый человек".
Младшая сестра Иды, Марта, наконец забеременела после долгих безуспешных попыток, но самодовольство по столь знаменательному поводу не помогает ей справляться ни с собственным состоянием, ни с падчерицей.
Её муж Кристоффер втайне испытывает сомнения относительно их будущего, но не решается заявить о них прямо, предпочитая топить всё в алкоголе и слабо обдуманных поступках.
Их маленькая Олея просто эгоистична и вредна во всех своих проявлениях, как и всякий нормальный ребенок её возраста.
Мать Иды и Марты, кажется, делает всё возможное, чтобы углубить пробежавшую еще в детстве между сестрами трещину, провоцируя старшую на зависть к младшей, а её новый спутник не прочь отпустить рискованную шуточку про "У нас тут что, #MeToo?".
Сочувствия в итоге здесь вроде бы не заслуживает почти никто, хотя автор и прилагает немало усилий, чтобы превратить свою главную героиню в один из сложных, подкупающих своей честностью, но не вполне приятных персонажей вроде Адель у Слимани или её же "Идеальной няни".

Возможно, эта повесть (настаиваю, что не роман, поскольку в книге всего 159 страниц, существенно растянутых за счет верстки) и вовсе могла бы получиться совершенно неприятной, но спасают проблески юмора и меняющаяся динамика отношений между персонажами.
Сама Ауберт, кажется, сочувствует всем и сразу и, вызывая из глубин семейных дрязг нечто запутанное и темное, отстроенное на одних лишь нюансах разговоров, взглядов и недомолвок, не забывает о проблесках света, чём-то более легкомысленном и воздушном - там забавное наблюдение, здесь яркая пикировка без всякого продвижения сюжета, ради одной лишь зарисовки настроения.
А еще автор дарует героине в финале некое подобие покоя. Порушив всё так, что больше уже, кажется, и невозможно, Ида наконец обретает индивидуальность и собственный голос, пока осторожно, но уже слышно подсказывающий ей, что всё может быть и по-другому. Пузырь одиночества и внутренняя пустота раздуваются в том числе за счет сторонних предрассудков и внешних ожиданий, и одно понимание этого уже может сделать чуточку умиротвореннее даже самого распоследнего изгоя.

Предполагаю, что поведение и мысли Иды могут многих насторожить/рассердить/оскорбить, но она в итоге отправляется в копилку моих любимых "неприятных книжных женщин, которых можно не принять, но понять".
В конце концов, читатель порой смекает, что книга хороша, именно тогда, когда, погрязнув в бесконечных внутренних спорах с персонажами, вдруг осознает, что наслаждается самим процессом знакомства с ними.

Это неправильно. Почему другим так легко дается то, что мне дается так тяжело, не знаю, в чем дело, то ли это какая-то формула, код, известный другим, который они выучили еще в детстве, в то время как я даже не подозревала о его существовании.

Приятного вам шелеста страниц!