5

Какая барышня не мечтала быть украденнной? Нет, я знаю, конечно, парочку независимых особ, которые гуляют сами по себе (одна из них я сама), но многие мои подружки пищали бы от восторга. Впрочем, даже те, кто изначально не пищали, если верить Лагерлёф в процессе входят во вкус. Особенно, если за дело берётся Йеста Берлинг: красавец, поэт, истинный кавалер, сильный, страстный и искренний.
Пожалуй, эта искренность, непосредственность, способность на широкий жест, на порыв (пусть даже приводящий к катастрофическим последствиям) больше всего и подкупают в Берлинге. "Человеческое, слишком человеческое", - сказал бы Ницше. "Широк человек, я бы сузил", - тут же прибавил бы Достоевский.
Йесту сужать совершенно не хочется, ибо масштаб его полностью соответствует выбранному писательницей жанру - Сага. Ведь сага - это повествование о богах и героях, трава в ней зеленее, женщины краше, а мужчины... Ах, эти мужчины...
Собственно, и композиционно роман построен, как сага: короткие истории, объединённые едиными героями и складывающиеся в итоге в грандиозную картину. В каждой истории можно при желании найти мораль, а можно просто воспринять её как байку из давних времён.
Кстати, о богах здесь практически ничего, зато о чертях - предостаточно. Тема искушения - одна из центральных у Лагерлёф. Ей вообще удаётся то, что удаётся редко даже крупным писателям и лауреатам Нобелевской премии: соединить глубочайший философский смысл (да, да, те самые вечные вопросы "что есть вера", "можно ли прожить жизнь без ошибок" и "спасет ли любовь мир") и занимательность. Это на редкость нескучное повествование, сдобренное яркими описаниями неброской шведской природы и своеобразным скандинавским юмором. Когда-то я знала эту книгу практически наизусть, и рада, что вернулась к ней снова.