2

Судя по аннотации и по собственному мнению, воспоминания здесь соседствуют с вымыслом. Хотя обе сюжетные линии идут даже не параллельно, а входят одна в другую, различие между ними отчетливо заметно. Поэтому, говорить буду отдельно о каждой.

Воспоминания.
Стиль автора похож на прилизанного полового из трактира, угодливо изогнувшегося с заискивающей улыбкой на лице: Чего изволите-с?
В том, как он говорит о людях (неважно, хорошее или плохое) есть какая-то гадливость.
К плюсам могу отнести лишь легкость изложения и наличие уже самих по себе интереснейших персонажей: Есенина, Мандельштама, Мариенгофа, Маяковского, Бальмонта.

Вымысел.
История взаимоотношений большевика Лукомского и дворянки Сони – это сплав фальши, банальностей, сентиментальных соплей. Глупость торжествует. Давно я так не плевалась и не смеялась одновременно.
Весь этот «романтизм» обильно сдобрен идейным превосходством новой власти, доходящим временами до абсурда.
Позволю себе остановиться на одном моменте: автор глазами своей героини делает сравнение между той грязью, что оставляют после себя бывшие и большевики. Почувствуйте разницу сами:

Соня опускала глаза, смотрела на пол, и ей казалось, что она попала в цейхгауз, в котором стояли в самых причудливых позах сапоги, ожидающие будущих хозяев. Пол был затоптан и исцарапан. Неожиданно в ее памяти всплыли заплеванные, искрашенные полы кафе и чайных – и невольно в мозгу пронеслось сравнение: и здесь и там – сор, окурки, грязь, но насколько не похожа та грязь на эту. Здесь даже в позе окурков, если можно так выразиться, было какое-то благородство, и грязь была как бы случайной, не бьющей в глаза, она не пачкала, а там, в кафе, казалось, вытекала из самих душ, точно из лопнувшей канализационной трубы, жидкая и зловонная.