3.5

В принципе, одной только лишь первой части для восторга вполне достаточно – настолько ясна, чиста и по-хорошему прямолинейна заложенная в ней метафора, особенно очевидная весной-22.
– Власть, в убогости своей, годами и десятилетиями каждую неделю ставящая перед собой одну и ту же задачу – продержаться ещё семь дней, и этим способом планирующая вмуровать себя в вечность; власть, для сохранения самой себя цинично использующая опцию растления народа; сталкивается с тем, что этим действительно эффективным на короткой дистанции методом, она не только продлевает своё существование, но и синтезирует монстра, пожирающего ту самую страну, в которой она власть.
Во второй части это синтезированное для сиюминутных побед чудище сквозь все непреодолимые преграды возвращается, чтобы доесть страну и схарчить своего создателя. Который от созерцания деяний рук своих не только не поумнел – а значит, и не раскаялся – но лишь укрепился в выборе некрофилии как главном методе и смысле своего существования, апофеозом которого должно стать зверское истребление самого себя.
В Посте-2 Глуховский не только догнал Сорокина, но даже перегнал его. Потому что реальность Сорокина – это некий параллельный нашему мир, в который Божественное так и не проникло, отчего лишённое оппонента демоническое начало вынуждено организовывать этот мир как-то по-своему гармонично. Глуховский же создал мир, в котором Божественное отвергнуто самими людьми совершенно сознательно. Поэтому победивший без боя дьявол веселиться и ликует здесь совершенно без удержу. – Божественного не жалко.