4 Запутавшиеся в парижской весне

Книги Саган для меня словно разговор с близким человеком на теплой кухне, когда парок извивается над чашкой кофе с молоком, а с губ слетают слова – откровенные, эмоциональные, с привкусом легкой грусти. Когда радости и печали делятся пополам, когда слышишь ты и слышат тебя. Ради этих нечастых минут я не жду ни осени, ни зимы. В моих глазах Француаза хороша в любое время года.

О чем она рассказывает мне? В сущности, все о том же – о любви. Вот только и о ней нужно уметь сказать красиво, ведь правда? Мой дорогой автор владеет этим искусством виртуозно, выписывая картину нежного чувства акварельно, живо, легко. Может, даже немного экзальтированно, но не жеманно. Прошлым вечером она говорила о квартете, запутавшемся в парижской весне, и я готова была слушать ее до утра, хотя, казалось бы, нет ничего нового в любви, которую нельзя поделить на четверых.
Доминика любит Бертрана пока они, такие изящные, достойные обложки журнала, идут по бульвару или стоят на площадке автобуса. Только вехи их связи важны ему, а не ей. В браке Люк ценит доверие, нежность и уважение, но найдётся ли в нем место истинной любви?.. Затейница-жизнь так неожиданно сталкивает между собой две разные пары, награждая и проверяя на прочность одновременно. Ведь никто не подскажет, какую цену придется уплатить за интрижку, это кратковременное забвение, стирающее с души и скуку, и грусть.
Казалось бы, в этой истории от первого лица мне надо быть на стороне влюбленной Доминики – лишенной деликатности и немного распущенной, но страдающей. Однако на эту картину жизни я смотрю с ракурса замужней дамы, а потому мне искренне жаль жену Люка, которая не только проглотила горькую пилюлю правды, но и нашла в себе силы простить. Подчас великодушие можно приравнять к подвигу. Вопрос лишь в том, достойны ли этого подвига те, во имя любви к которым он совершается… А ведь с этой правдой придется жить!
И как тут снова не заметить, что неизменная прелесть книг Франсуазы Саган заключается в том, что они не поучают, но заставляют прислушаться к себе, вглядеться в других и вновь принять как факт, что индивидуальность каждого из нас требует особого подхода и понимания. Можно повесить на Доминику ярлык вертихвостки и предательницы, но не стоит забывать про ее юность и неизбывное одиночество.

Какую только любовь я ни встречала на страницах книг Саган! И сиюминутную, и крепкую, выдержкой в несколько лет, и безнадежную, почти всегда грустную. В этот раз для меня и немного предсказуемую… Но разве за такое судят строго? Пока каждая история, как душевный разговор, дарит минуты покоя и тепла, пока хочется возвращаться, я буду рада любому облику.

Бертран был способен только на одно - любить меня. Я говорила себе это и чувствовала нежность к Бертрану, но о Люке думала без всякой сдержанности. Потому что, по крайней мере пока ты молод, - в этом долгом обмане, называемом жизнью, ничто не кажется таким отчаянно желанным, как опрометчивый шаг.