5 "Не хватает очень в жизни добрых чудес. Так придумали люди, что будет все хорошо. Чтобы было им во что верить."

Наверняка найдутся читатели, которые скажут: «Да это и не книга вовсе. Сборничек на тему «Говорят дети». В советские времена даже в серьёзных газетах бывала такая рубрика...» Эта точка зрения тоже имеет право на существование. НО! Несмотря на то, что вся книга — это записи из тетради Феди Булкина, 6 и 7 лет в начале и конце книги соответственно ( и Федя ещё размышляет, хватит ли ему тетради в 48 страниц до конца жизни), это очень взрослая книга. Сам Федя — это такой маленький старичок, задающийся вопросами, которые детям приходят в голову очень редко и мимолётно. Так бывает, когда маленький ребёнок большую часть времени проводит со старыми людьми, по себе знаю)). Федю растит бабушка, он сирота, не так давно потерявший родителей. Поэтому объяснялка про Град небесный, придуманная бабушкой для Фединого утешения, в его сознании, уже крепенько так затронутом советской идеологией, преобразуется в идею строительства грандиозного города где-то на небе. И постепенно Федя начинает сомневаться или даже уверяться, что там ничего нет. И Бог, с которым постоянно разговаривает бабушка, подвергается анализу и критике:

Делал в спешке Бог человека, торопился за несколько дней весь мир сотворить, много всякого позабывал в нас ненужного. Вместо крыльев одни недоделки!

И Федя начинает думать о смерти, беспокоиться, что умрёт бабушка, выбирать смерть для себя, как бы он хотел умереть. Вопрос бессмертия его также очень волнует:

Радость какая тебе в этом бессмертии, если ты уже умер?!

Простое ежедневное существование и то становится для него источником по-детски философских размышлений.

К хорошему привыкаешь быстро, отвыкать гораздо дольше приходился. К выходным привыкаешь за день один, а отвыкать потом в саду всю неделю.

Отвлекаясь от почти не существующего сюжета, надо сказать, что узнаваемый слог Николаенко, к которому я не с первого слова привыкла в Александра Николаенко - Убить Бобрыкина. История одного убийства , здесь немного мягче. Своеобразная ритмика, смутно напоминающая гекзаметр, присутствует, но к середине книги всё реже. И где-то у меня мелькнула мысль, что, возможно, этот строй предложения, своеобразная стилистика — это перенос в разговорную речь церковнославянского стиля. Ведь и в одной, и в другой книге среди главных героев — неистово верующий человек.

«Нельзя хвастаться, Федя, делами хорошими… – угрожает бабушка. – Скажешь вслух, и оно у Бога за хорошее уже не считается».

Книга меня просто схватила за душу и не отпускала. И не отпускает ещё и сейчас. Этот маленький философ, так трогательно трактующий добро, веру и любовь, вызвал бурю со слезами, а меня довольно сложно заставить плакать.

Так иногда скучаю, что сквозь слезы в глазах сердце щиплется.

И чтобы никто не подумал, что эта книга — просто лужа из рассуждений и слёз, теперь о весёлом.))

Этот, к моему дню рожденья примазавшись, Феодор святой – Христа ради юродивый. Не повезло мне вот так, с блаженным на всю жизнь покровителем. Как ему оберегать меня, если он сумасшедший? Сумасшедшие все блаженные. Одна блажь у них на уме…

— Как ты думаешь, выдержит крыша у нас, если космос рухнет?
— Не рухнет, Федь, космос.
— А на чем он держится?
— А на чем и все, Федя, держится…
— На соплях?!?

После прочтения книги становится на душе печально и светло. Как после исповеди...

(Александра Николаенко – художница, иллюстрировала детские и взрослые книги. Ее работы находятся в частных коллекциях в России, Франции и Великобритании.)