3

Никогда не считала, что если тебе хочется убить главного героя, то книга написана плохо. Наоборот! Чем больше эмоций вызывают персонажи, тем выше мастерство автора, и абсолютно не имеет никакого значения, положительные это эмоции или отрицательные. А вот к героям "Великого Гэтсби" я скорее равнодушна, хотя и это какое-то неправильное слово в данной ситуации. Сочувствия не вызывает никто, желания схватить топор и учинить расправу тоже нет. От них хочется отмахнуться, как от назойливой мухи, поморщить носик и отвернуться. Их проблемы кажутся такими надуманными, а они ими так искренне и с таким огромнейшим удовольствием упиваются, что не хочется даже попытаться им объяснить, что жизнь еще впереди, что все это воздушные замки и что вообще все они идиоты.

У Дэзи вдруг вырвался сдавленный стон, и, уронив голову на сорочки, она разрыдалась.
— Такие красивые сорочки, — плакала она, и мягкие складки ткани глушили ее голос — Мне так грустно, ведь я никогда… никогда не видала таких красивых сорочек.

Дело не в сорочках, ясно. Но как же в точку!
"Потерянное поколение", говорите? Это? А что ж такого в их жизни случилось, что оно потерянное? Война? Во-первых, она не коснулась и доброй половины персонажей книги, а во-вторых, я как-то не вижу, чтобы Гэтсби или Ника мучали по ночам крики умирающих солдат. Гэтсби мучают лишь его собственные фантазии, и то только потому, что он образцово-показательный дурак.
Если я не путаю, то когда Дэзи встретила Гэтсби, им было где-то 18, общались они около месяца, а потом судьба их развела на пять лет. Нику на момент финала книги стукнуло целых 30. Самое время умирать! Всем! Что они собственно и собираются делать. Некоторые весьма успешно...

Тридцать — это значило еще десять лет одиночества, все меньше друзей-холостяков, все меньше нерастраченных сил, все меньше волос на голове. Но рядом была Джордан, в отличие от Дэзи не склонная наивно таскать за собою из года в год давно забытые мечты. Когда замелькали мимо темные переплеты моста, ее бледное личико лениво склонилось к моему плечу и ободряющее пожатие ее руки умерило обрушившуюся на меня тяжесть тридцатилетия. Так мы мчались навстречу смерти в сумраке остывающего дня.

И, черт, при всем этом такой потрясающий слог! Фицджеральд меня покорил - этот текст плавный, нежный, временами загадочный, временами вызывающе простой. То, как это написано, заслуживает наивысшей оценки. То, о чем написано, не стоит в моей личном понимании и ломаного гроша.

6 / 10