4 Когда думаешь о таких ужасных вещах, остается только радоваться, что по крайней мере в твоей семье все нормально.

Очень грустная книга, воспоминания могут быть очень болезненны. Хорошим и простым языком девочка рассказывает о своем детстве, пытаясь показать, что даже если все вокруг кричит тебе, что ты безнадежна и твоя участь предрешена, стоит все же попытаться заниматься тем, что приносит радость. Даже, если из этого ничего не выйдет, то хотя бы позволит не отчаиваться и быть чуточку счастливее.
Родители уверены, что у Тове беззаботное счастливое детство, но ей снятся кошмары и она постоянно испытывает чувство страха, она боится не чего-то конкретного, это больше похоже на тревожность. Мать в любой момент может ударить ее и для этого может не быть конкретной причины, поэтому избежать этого практически нет возможности. Но Тове точно знает, что нужно делать, чтобы над ней не смеялись – избегать откровенно высказывать свои мысли. Она думает, что с ней что-то не так и старается быть, как все и некому ей сказать, что с ней все в порядке.

Я знаю: быть ненормальным – ужасно, мне и самой сложно притворяться, что я нормальная.

Она хочет писать стихи, но все вокруг считают, что девочка не может писать стихи. При этом стихи для Тове – способ уйти от реальности, быть счастливой.

Мне исполнилось двенадцать лет. Впрочем, все мои стихи, как считал Эдвин, были «сплошной ложью». В большинстве из них воспевалась любовь, и, если верить им, я жила беспечной жизнью, полной интересных достижений.

Формулировки того, что для Тове представляет собой детство – это отдельный вид искусства:

Детство – оно длинное и тесное, как гроб, и без посторонней помощи из него не выбраться.

Детство – оно темное и постоянно стонет, как маленькое животное, запертое в подвале и всеми забытое. Оно вырывается из горла, словно дыхание на морозном воздухе, иногда оно слишком слабое, а иногда – слишком сильное. Детство никогда не бывает впору. Только когда оно отпадает, как мертвая кожа, о нем можно спокойно рассуждать и говорить будто о пережитой болезни.

Время шло, и детство становилось тонким и плоским, как бумага. Оно было уставшим и изношенным, а в трудные моменты казалось, что оно не продержится до моего взросления. И все вокруг это замечали.