5 Спойлер Вирджиния Вулф. На маяк.

Какая же чудесная она, эта Вирджиния Вульф! Роман "На маяк" совершенно особенный. С небывалой точностью и изяществом Вульф смогла изобразить внутреннее состояние героев, их мысли, чувства. А главное, то, как всё это соотносится с реальностью, с мыслями, чувствами, настроениями других героев, как оно взаимодействует друг с другом, соединяется, образует немыслимую картину внутреннего мира, не менее разнообразного, чем физическая реальность.И дело не в том, насколько человек духовно и физически богат или беден, образован или нет. Пока человек живёт физической жизнью, пока у него так или иначе работает мозг, у него есть и внутренняя жизнь, и так же взаимодействует с миром тонких ниточек других людей, как и все остальные. И даже у неживых предметов есть какая-то живая связь с миром. Особенно прекрасными считаю моменты, когда у кого-то из героев случается ощущение подобной связи. В этом есть некоторый метафизический налёт. И как чудесно, когда направление внутренней жизни человека может сравниться с миром природы, прийти с ним в духовное, метафизическое сродство и перенестись в реальный мир. Кажется, что своим текстом Вульф хотела показать насколько на самом деле прекрасен наш мир, даже не только какими-то своими достижениями, открытиями, а именно способностью всего и всех в мире вступать в непростительно глубокие отношения на тончайшем уровне, что делает нас ещё более людьми, но и может глубоко ранить.Одна их моих любимых цитат: "Она молчала. Но всё равно она всегда знала. Всё знала, ничему не учась. Её простота всегда проникала в то, в чем путались, в чем обманывались умники, прямодушие научило камнем, как птица, устремляться на цель, взмывать и парить и пикировать прямо на истину, - а это захватывает, это поддерживает и дарит надежду - обманную, быть может".И ещё одна: "Всякий раз, когда он надвигался - он ходит взад-вперед по террасе, - надвигалось разрушение,3 хаос. И невозможно было писать. Уж она наклонялась, на отворачивалась; хваталась за тряпку; выжимала краску. Чтобы только отразить его натиск. При нём невозможно было работать. Дай она ему хоть чуточную зацепку, на секунду покажись ему праздной, только глянь в его сторону - и ведь он же накинется, он скажет, как сказал вчера вечером: "Мы теперь, как видите, далеко не те"".