4

Эту книгу я начинала читать трижды. Доходила до определенного эпизода и как будто замирала. Дальше процесс не шёл… Хотя с самого начала этот роман захватывал своей необычностью, нешаблонностью, отсутствием стандартной логики развития сюжета, абсолютно нетипичной формой повествования. Четвертая моя попытка увенчалась успехом. Хочу сразу сказать, что бросала чтение я не потому, что было неинтересно. А, наоборот, потому что требовалось глубокое осмысление, обдумывание, полное абстрагирование. Когда мое внутреннее состояние настроилось на это, роман в 500 страниц был проглочен за 5 дней.
Жизнь после жизни… В самом названии Кейт Аткинсон уже намекает нам о том, что всё в этом произведении не будет лежать на поверхности. Будет ли это роман о преодолении смерти, о реинкарнации, о войне, о лишениях, о ценности каждого мига, о ценности настоящего момента, о культе жизни? Будет … обо всём этом и не только. Впервые я читаю произведение, где нет четкой сюжетной линии. Эта линия, как ствол древнего высокого дерева, имеет сотни, если не тысячи ветвей, и автор пытается провести нас по самым важным из них. В романе, безусловно, есть неизменные персонажи, локации, события. Мы можем одновременно считать его и семейной сагой, и дневником. Есть главная героиня – англичанка Урсула Тодд, и ее многочисленные родственники – родители, тетка, братья и сестры. Но все сюжетные линии (а их в романе десятки) проходят через и сквозь жизнь Урсулы. Она рождается много раз, но неизменно всегда в один и тот же день, 11 февраля 1910 года. Видимо, это один из важных авторских намеков на то, что время и место нашего рождения мы не в силах изменить. Но вот в каждом новом сюжете жизни автор наделяет Урсулу новой судьбой и новыми качествами. Она много раз умирает в разных исходах судьбы – то от испанки в детстве, то от несчастного случая, то от голода и холода во время Второй мировой, то погибает под артобстрелом.

Даже сцена ее рождения подана автором как вариант выбора жизни (тяжелые роды, обвитие пуповиной, но все же счастливый билет в жизнь) или мгновенной смерти (от асфиксии, так и не пожив ни секунды в этом мире). А иной раз Кейт Аткинсон помещает свою героиню и вовсе в совершенно фантасмагорические ситуации – покушение на фюрера.
В одной «серии» жизни Урсула в юности подвергается сексуальному насилию, а затем становится жертвой мужа-тирана; в другой эмигрирует в гитлеровскую Германию, выходит замуж за немца и рожает дочь. Есть линии жизни, где Урсула не может мириться с действительностью, с войной, смертями, разрушениями. Есть эпизоды, где она просто должна жить так, а не иначе… Она все время как бы подстраивается под то или иное обстоятельство, под те или иные декорации жизни. Автор как бы перебирает все возможные варианты, помещая Урсулу в жернова времени. Повторюсь, мы не можем выбирать время, в котором живем. Но вот как жить, во что верить, к чему стремиться, какие знания и опыт после себя оставить – дело за нами.
Закончить отзыв хочу стихотворением Александра Кушнера (1978 г.).

Времена не выбирают

Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.

Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.

Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?

Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время - это испытанье.
Не завидуй никому.

Крепко тесное объятье.
Время - кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас - его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.