4

Не знаю, добралась ли бы я когда-либо до творчества Элизабет Боуэн, если бы не строчка в биографии мой любимой Айрис Мердок:

Indeed Iris influenced the aesthetic daring and escape from realism in Bowen’s final novel Eva Trout in 1969.

(Peter J. Conradi, Iris Murdoch: A Life)

Почему-то я сразу представила, что в последней книге Боуэн должно быть что-то мистическое: именно так интерпретировала «отход от реализма». Однако начав читать «Еву Траут», я поняла, что влияние Мердок, пожалуй, оказалось даже значительней смены жанра.

Фраза “life is an anti-novel” прозвучала в романе Боуэн, если не ошибаюсь, раза два или три. «Ева Траут» — ярчайший пример антиромана, и автор действительно отошла в нем от классического реализма, герои не демонстрируют целостности внутреннего мира и характера и не вступают в общественную борьбу. Сюжет, правда, вроде вполне развернут (что противоречит определению «антиромана»), но вместе с тем все основные действия (кроме заключительной сцены) проходят вроде как «за кадром».

Все романы у самой Мердок — антироманы. Именно поэтому некоторые читатели так неохотно верят ее сюжетам и ее героям. Действительность и жизненный опыт ее героев фрагментированы и искажены — для большинства из нас в лучшем (или в худшем?) случае — лишь отдельные точки соприкосновения, хотя реальность как будто общая, никакой мистики или параллельных миров. Вот и у Боуэн то же самое: рассудительный человек с твердыми убеждениями не примет его героев за настоящих, а события за те, что происходят в реальной жизни. Тем ироничнее и парадоксальнее звучит в «Еве Траут» фраза: «Жизнь — это антироман».

А я еще вот что подумала, читая Элизабет Боуэн: не было ли то влияние Мердок, на которое ссылается ее биограф, на более личном уровне? То есть не вдохновила ли Айрис на создание образа Евы?

“Girl” never fitted Eva.

И если так, то, может, в образе Изольды Смит, можно увидеть самое Элизабет Боуэн?

Пожалуй, стоит еще что-нибудь у нее почитать.

Понравилась ли мне эта книга? Да, очень. Очень-преочень. Почему я четыре звезды дала, а не пять? Мне порой было очень трудно читать. Красивый, но очень нелегкий язык у Элизабет Боуэн. Язык настоящей литературы, до отдельных творений я, как читатель, еще не доросла, так что этот минус — мне, а не автору.