5 Вот тебе, бабушка, и пирожок с малиной

А я хотела почитать что-то сказочное, уютное, пирожки с малиной, какао с маршмэллоу, плед и огонечки. Подошла очередь Ремарка. Нннна нах тебе и сказочное, и уютное, и пирожки с малиной. Смотри, как умирают его товарищи. Смотри, как им двоим прострелят каждому по ноге. Смотри, как эти двадцатилетние ребята будут медленно умирать внутри, ползая по кровавым сугробам. Прекрасная зимняя сказка, не правда ли?

Я и забыла, какой Ремарк тяжелый, как с ним трудно мне справляться. Какая он глыба. Каждый раз после его книг хочется выпить чего-нибудь не менее тяжелого, вроде коньяка с виски. Здесь же мне вообще пахло политурой, настолько было плохо. Я не плакала, но и дышать не могла.

Исповедь "потерянного поколения". Семнадцатилетние ребята, попавшие в мясорубку Первой мировой. Книга от коллективного лица, тут герой - "мы". И конечно, есть "они", все остальные. Все, кто немного постарше, у кого есть семьи, дети, которым есть куда и к кому возвращаться, которые видели нормальную мирную жизнь. Все, кто немного помладше, и на войну не попали. Все, кто остался где-то в прошлой жизни. У этих же ребят вся их молодость ушла на смерть.

Я очень пафосна бываю от тяжелых эмоций, вот и сейчас буду, но мне было очень плохо. Я тут ненароком же еще немножко и мать сына, и однажды представимши, как государство забирает его на войну на "мясо", я как-то слилась лицом со стенами. Не отдам. В подвале запру, а не отдам. Меня никто не спросит, правда, но пошло оно к чертям собачье, это г... Не могу представлять, не хочу представлять, каково было тем матерям. И другим еще, через 20 лет. И другим... Это слишком по хардкору, я с таким не справлюсь.

Можно было бы обвинить Ремарка в слезовыжимательстве, можно, одно только если. Если бы не то, что весь роман, скорее всего, - правда. Автобиография, ну, кроме последнего абзаца, хотя возможно, и он тоже правда, в метафоричном смысле. Все умерли, и всё умерло. Я же так мечтала об этом в каждой книге, и вот. "Гена, на". Получила. Что же я не радуюсь? Это как задуматься "а тому ли я дала?" А о том ли я мечтала. Минус одна мечта.

Структурно и композиционно роман перетекающ. От мы к я, от я к мы, от мы к они, но со стороны мы. Тоненькая прослойка пацанят отправилась от школьной доски прямиком на бойню, тоненькая прослойка заматерела в казармах, в окопах, под обстрелами, в блиндажах. Тоненькая прослойка постепенно становится еще тоньше. Тоненькая прослойка отправляется в долгожданный отпуск, но лучше бы нет, потому что все кругом еще более невыносимо. Прекрасно представляю себе сцену, когда тоненькая прослойка, вернувшись домой в свою комнату, села в одиночестве в кресло, уставилась на свою нехитрую библиотеку, и стала ждать, пока вернется "чувство дома". Оно не вернется, уходи, прослойка, возвращайся в свою новую реальность со вшами, осколочными ранениями и трупами. Прослойка вернулась на войну. А мир пошел дальше.

Ничего нового я про Ремарка не сказала. Но впечатление... Есть какая-то полоса невозврата. Так вот, как вернуться с той стороны, а?