4

Жизнеописание куртизанки, вертихвостки, кокотки, потаскушки, профурсетки во Франции времен Второй Империи (60-е годы XIX в.) Описанная типология, конечно, ярко узнается и поныне. Ничто не ново под луной.

В этом романе Золя до известной степени изменяет своему натурализму, допуская порою излишнего неправдоподобия: слишком стремительно моральное падение незадачливых героев; слишком широко, театрально нарисованы картины мужской слепострастности, доходящей до жалкого раболепия; слишком обильны и помпезны помазанные застольным жиром пирушки, напоминающие адский вертеп, слишком невероятное предстает взору читателя расточительство - мотовству Нана могла бы позавидовать даже Мария-Антуанетта. Короче, натуралист Золя ни разу не брезгует сочными художественными преувеличениями. Не то чтобы это портило книгу, скорее наоборот, но роман для автора, как мне кажется, не совсем типичный.

Читается тяжело, но дело не в языке - летучем и живом, а в невыносимой ничтожности действующих лиц. Почти все мужчины в романе самые настоящие кукольды. Рогоносцы и простофили, тюфяки и тряпки, невзирая на свой, чаще всего, аристократический статус. Они толпятся стадами, обивают пороги, становятся за главной героиней чуть ли не в живую очередь, позволяют себя обирать самым возмутительным образом. За столь ничтожными балбесами сложно наблюдать, за них стыдно, они пресмыкаются, о них вытирают ноги. И все усугубляется мучительно затянутой экспозицией, когда уже на четверти книги понимаешь что дальше будет нестерпимое, маниакальное, последовательное, двухсотстраничное скатывание в бездну, живописание превращения достойных мужей в жалких червяков.

Так и сама Нана принимает слишком много глупых решений, это слишком вздорная, ветреная и пустоголовая особа, несмотря на свою практически дьявольскую развращенность - сущий ребёнок. И за этим следить тяжело по ровно такой же причине - испытываешь торопливый, неловкий стыд. При чтении я постоянно словно ерзал на месте, проскакивал строки, иные сцены было очень уж тягостно читать.

А вообще, хорошая книга. Живая и насыщенная. Но на мой вкус Золя слишком увлекается описанием человеческих слабостей, все герои сплошняком слюнтяи, шваль и отрепье. А еще автор излишне назидателен. Ох уж это сладострастное упоение, с которым он низвергает порочных героев к своему самому незавидному итогу...